— Это важно. Эти деньги оставила мне Ярина. Не нам с Игорем, а лично мне.
— Ты становишься какой-то… корыстной.
Это слово явно пришло из уст Елизаветы. Игорь сам бы так не выразился — не в его духе.
— Я становлюсь предусмотрительной.
Он поднялся и начал расхаживать по комнате.
— Мама права. Ты не умеешь обращаться с такими суммами. Потратишь на глупости или тебя обведут вокруг пальца.
— А твоя мама умеет? Напомни, сколько раз она попадалась на удочку финансовых пирамид?
Лицо Игоря потемнело от раздражения.
— Не смей так отзываться о моей матери!
— Я просто констатирую факты. За последние пять лет она трижды вкладывалась в сомнительные схемы и каждый раз теряла всё до копейки.
— Она старалась приумножить средства!
— Она хотела разбогатеть без усилий. А теперь ей понадобились мои деньги для очередной попытки.
Игорь резко повернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Я осталась одна в тишине квартиры.
Ночью сон ко мне так и не пришёл. Я лежала, уставившись в потолок, вспоминая, как за эти пять лет моя жизнь изменилась до неузнаваемости. Как постепенно Елизавета опутывала меня своей «заботой», которая на деле оборачивалась постоянным контролем. Как Игорь из весёлого и самостоятельного мужчины превратился в послушную тень своей матери.
Проснувшись утром, я уже точно знала: пора что-то менять.
За завтраком царила напряжённая тишина. Елизавета нарочито игнорировала моё присутствие, обращаясь исключительно к сыну:
— Игорёк, я вчера говорила с Ростиславом — помнишь моего знакомого банкира? Он упоминал одну очень выгодную инвестиционную программу: двадцать процентов годовых гарантированно!
— Звучит заманчиво, мам…
— Да уж, предложение стоящее. Но нужен стартовый взнос — хотя бы миллионов десять…
Намёк был настолько явным, что я едва удержалась от усмешки. Допив кофе, я поднялась из-за стола:
— Сегодня поеду к маме. Вернусь через пару дней.
Елизавета впервые за утро посмотрела прямо на меня — в её взгляде читалось плохо скрытое раздражение:
— А как же документы? Нотариус ждёт!
— Подождёт немного.
Я собрала сумку и уехала — но вовсе не к маме. Направилась к Елене.
Выслушав мой план, она одобрительно кивнула:
— Правильный шаг! Но действовать нужно быстро и уверенно. У меня есть надёжный нотариус — проверенный человек.
Два следующих дня прошли в непрерывной суете: я открыла личный счёт в банке и перевела туда все средства от Ярины; оформила депозит с ограниченным доступом — снять деньги можно было только при личном визите с паспортом; квартиру в Скадовске решила пока оставить без изменений — это требовало больше времени и подготовки.
Параллельно подыскивала жильё для аренды: небольшую квартиру, где можно будет спокойно обдумать дальнейшие шаги без давления извне.
На третий день я вернулась домой. У порога меня встретила Елизавета:
— Ну наконец-то! Уже подумала — сбежала! Документы готовы, осталось только подписать!
— Подписывать их я не собираюсь.
Её лицо вытянулось от удивления:
— Что значит «не собираешься»?
— То и значит: распоряжаться наследством буду сама лично.
Она вспыхнула от возмущения:
— Да ты просто неблагодарная! Я столько для тебя сделала! Приняла как родную дочь! Заботилась о тебе!
— Вы контролировали каждый мой шаг под видом заботы, Елизавета. Это была манипуляция, а не помощь.
Щёки её сначала налились краской гнева, затем побледнели от злости:
— Игорь! Немедленно иди сюда!
Муж вышел из комнаты измученным: мятая одежда, щетина на лице…
— Скажи своей жене хоть слово! Пусть одумается наконец!
Игорь посмотрел на меня усталым взглядом:
— Мария… ну зачем ты так? Мама ведь хочет как лучше…
Я ответила спокойно:
— Для кого лучше? Для меня или для неё?
Елизавета вскрикнула почти истерично:
— Как ты смеешь такое говорить?! Я думаю о вашем будущем! О ваших детях!
Я посмотрела ей прямо в глаза:
— У нас нет детей…