На десятый день в дверь позвонили. Я открыла — на пороге стоял Игорь. Он заметно похудел, но был аккуратно одет и чисто выбрит.
— Можно войти?
Я молча отступила, пропуская его внутрь. Он прошёл в комнату, окинул взглядом обстановку.
— Уютно у вас.
— Спасибо.
Мы сели друг напротив друга. Некоторое время молчали.
— Я многое переосмыслил, — наконец заговорил он. — И про нас, и про маму, и вообще обо всём. Ты оказалась права. Мама действительно хотела распоряжаться деньгами по-своему. Она призналась: собиралась вложить их в очередную затею.
— И что ты решил?
— Я поговорил с ней откровенно. Сказал, что если она хочет сохранить со мной отношения, то должна принять мой выбор и мою жену.
— Как она это восприняла?
— Обвинила меня в предательстве. Сказала, что я предпочёл деньги матери.
— А ты действительно выбрал деньги?
Он покачал головой:
— Нет. Я выбрал тебя. Если ты ещё готова дать нам шанс…
Я смотрела на него и вдруг узнала того самого Игоря, которого когда-то полюбила. Возможно, ещё не всё потеряно.
— Готова… Но при определённых условиях.
— Каких?
— Мы живём отдельно от Елизаветы. Она может приходить к нам в гости не чаще одного раза в неделю. Все финансовые решения мы принимаем вместе — без её участия и без доверенностей на её имя.
Игорь усмехнулся:
— Согласен. У меня тоже есть одно условие.
— Какое?
— Давай потратим часть наследства на поездку вдвоём. Только мы двое — без мамы, родственников или чужих советов.
Я впервые за две недели улыбнулась:
— По рукам.
Мы обнялись, и я почувствовала: напряжение последних дней начинает отпускать. Конечно, проблемы никуда не исчезли окончательно — Елизавета так просто не сдастся: будут сцены, манипуляции и попытки вернуть контроль над ситуацией… Но теперь я знала точно: смогу защитить своё — свои средства, свою жизнь и свою семью.
Тем же вечером пришло сообщение от Елизаветы: «Ты увела у меня сына. Но это ненадолго. Он вернётся ко мне, когда поймёт свою ошибку».
Я просто удалила его без ответа. Пусть думает как хочет… У меня есть пятнадцать миллионов гривен, квартира у моря и муж рядом — тот самый мужчина, который наконец начал взрослеть по-настоящему. А значит Ярина была права: наследство действительно стало моей свободой — правом жить так, как хочу я сама… а не так, как удобно кому-то другому.
Через месяц мы с Игорем улетели в Италию на две недели тишины — без звонков от Елизаветы, без её наставлений или требований. Мы бродили по уютным улочкам Флоренции, наслаждались вином на террасах Тосканы… смеялись и разговаривали так же легко и искренне, как раньше. Будто с него спала тяжесть невидимых цепей — он снова стал тем человеком из начала нашей истории любви.
А Елизавета… Она ещё пыталась вмешиваться: приходила без предупреждения домой, устраивала сцены с упрёками или слезами… Но каждый раз сталкивалась с твёрдой границей: теперь мы с Игорем умели говорить «нет». Мы научились защищать себя и свой дом от вторжений извне.
Прошёл год… Наследство Ярины я вложила частично в недвижимость у побережья Скадовска; остальное распределила между надёжными облигациями — никаких авантюрных инвестиций под двадцать процентов годовых… только стабильность и уверенность в будущем дне.
Елизавета со временем либо смирилась с нашим выбором… либо сделала вид что смирилась: теперь она приходит строго по воскресеньям попить чаю да рассказать о своих подругах; о деньгах больше ни слова — знает уже: бесполезно начинать этот разговор снова…
Иногда я вспоминаю Ярину… Как она всю жизнь экономила на себе ради этих накоплений… Может быть она понимала заранее: однажды её племяннице понадобятся не просто деньги — а возможность постоять за себя перед миром? Я ей благодарна за всё это: за наследство… за урок силы… за шанс стать собой настоящей женщиной со своей жизнью и своим выбором свободы…
Свободы жить по-своему – несмотря ни на чьи ожидания или давление извне…