На снимках была именно она — Тамара Сергеевна — среди людей разных возрастов. Они расположились в кругу, оживленно беседовали и смеялись.
— Что это за фотографии? — спросил он.
— Это клуб активного долголетия. Там я провожу уроки кулинарии, а еще участвую в оздоровительной группе и посещаю танцевальные занятия.
— Танцы? — удивился он.
— Да, представь себе. Всю жизнь мечтала научиться танцевать, но не находила времени. Сначала работа, затем дети, потом внуки. А теперь свободное время есть, и я получаю удовольствие от каждого мгновения.
Она перелистывала альбом, показывая фото с экскурсии в музее, прогулки по парку, мастер-класса по мозаике.
— У тебя… у тебя такая насыщенная жизнь, — произнёс он с лёгкой завистью.
— Вот именно. И знаешь, что самое интересное? Я осознала, что могла бы жить так и раньше. Не нужно было ждать, пока ты уйдёшь, не нужно было жертвовать собой ради семьи. Мы могли бы найти гармонию. Но я поняла это слишком поздно.
— А я понял слишком поздно, что не ценил то, что имел, — признался он.
Они снова замолчали. Потом она спросила:
— Где ты сейчас живёшь?
— В съёмной квартире — той самой, куда ушёл. Оксана съехала, а я остался. Но аренда почти съедает всю пенсию, приходится экономить на всём. Ещё месяц-два — и придётся переезжать в комнату в коммуналке на окраине города. После сорока двух лет нормальной жизни…
— И как ты себя чувствуешь? Тебе нравится жить одному?
— Нет. Не нравится. Я… устал оставаться незаметным.
— Незаметным? Ты? — она усмехнулась. — Ты никогда не был незаметным, Ваня. Ни для меня, ни для Надежды, ни для внуков. Это ты сам решил, что тебя никто не замечает.
Он опустил голову. Она оказалась права, как всегда.
— Могу ли я… иногда приходить к тебе? Просто в гости. Поговорить.
— Зачем?
— Не знаю. Наверное, мне не хватает тебя. Нашего… общения.
Тамара Сергеевна задумалась.
— Не знаю, Ваня. Мне нужно подумать. Всё это… неожиданно.
— Конечно. Я понимаю.
Он поднялся, собираясь уходить. Она проводила его до двери.
— Позвони мне завтра, — сказала она. — Может быть, к тому времени я приму решение.
— Хорошо. Спасибо, что сразу не прогнала меня.
— За кого ты меня принимаешь? — она слегка улыбнулась.
***
На следующий день он позвонил. Тамара Сергеевна разрешила прийти вечером. Он пришёл, и они вновь пили чай и беседовали — о жизни, о детях и внуках, о прошлом и о том, что могло бы быть.
Так продолжалось несколько недель. Он навещал её, иногда они вместе гуляли в парке, ходили в кино или на выставки. Как друзья. Без каких-либо обязательств.
Потом она познакомила его с Василием Николаевичем — высоким седым мужчиной, который вел в клубе активного долголетия занятия по шахматам. Иван Петрович почувствовал укол ревности.
— Он… он твой друг? — спросил он, когда Василий Николаевич ушёл.
— Да. Хороший друг. Его жена умерла пять лет назад. Он очень добрый, внимательный и умный.
— Он тебе нравится?
— А ты ревнуешь? — она усмехнулась. — После всего, что было?
— Да. Чувствую ревность. И мне стыдно за это.
— Не стоит. Это естественное чувство, когда есть привязанность.
— У тебя… остались ко мне чувства? — спросил он с надеждой.
— Не знаю, Ваня. Я не задумывалась об этом. Сейчас я просто живу и мне хорошо.
Надежда пригласила их на день рождения Максима. Десятилетие мальчика — важный праздник. Иван Петрович волновался — он не видел внуков больше года. Как они отреагируют на его появление?
— Не переживай, — сказала Тамара Сергеевна. — Дети не умеют долго обижаться.
И она оказалась права. Максим и Аня сначала настороженно смотрели на него, но когда он подарил Максиму набор для сборки робота, а Ане — куклу, о которой она мечтала, лед растаял.
— Дедушка, а ты теперь будешь снова жить с бабушкой? — спросила Аня, когда они остались наедине.
— Я… я не знаю, Анечка. Это зависит не только от меня.