Оксана хотела возразить — сказать, что работает почти без выходных, что едва справляется с домашними делами, что у неё самой уже не остаётся сил. Но тут же вспомнила о Людмиле. Пожилой женщине действительно может понадобиться поддержка. Отказать — значит испортить отношения, которые потом будет трудно восстановить.
— Хорошо, — тяжело вздохнула она. — По субботам буду заезжать.
Богдан кивнул в ответ и снова уткнулся в экран телефона, даже не удосужившись поблагодарить.
В первую субботу Оксана приехала к свекрови с пакетом продуктов. Людмила открыла дверь и коротко сказала:
— Проходи.
Квартира не выглядела сильно грязной, но была запущенной: пыль на полках, мутные окна, пол давно просился на влажную уборку. Оксана молча достала тряпки, ведро и пылесос. Людмила тем временем устроилась на кухне с чашкой чая и журналом в руках.
— Окна давно не мыла, — заметила она вскользь, даже не взглянув на гостью. — Смотри только без разводов.
Не отвечая ни слова, Оксана взяла стремянку и принялась за дело. Через три часа квартира буквально блестела от чистоты. Уставшая женщина вытерла пот со лба и направилась на кухню.
— Людмила, я закончила.
Свекровь прошлась по комнатам с критическим выражением лица.
— Под диваном плохо пропылесосила. И зеркало в прихожей посмотри — пятна остались.
Оксана крепко сжала зубы от обиды. Ни намёка на благодарность. Ни одного «спасибо».
— В следующий раз исправлю, — произнесла она ровным голосом.
— Постарайся получше. Богдан жаловался мне: говорит, ты и дома особо не стараешься. Так хоть здесь будь внимательнее.
Оксану словно ударили изнутри. Богдан жалуется матери на неё? Неужели?
Она ушла молча. Дома он даже не поинтересовался её днём — сидел перед телевизором с чипсами в руках и смотрел футбол.
— Мусор вынесла? — спросил он невозмутимо, не отрывая взгляда от экрана.
Оксана посмотрела на него долго и молча. Затем взяла мешок с мусором и вышла во двор.
Субботы превратились для неё в настоящее испытание: каждую неделю она ездила к Людмиле — убирала квартиру, стирала бельё, иногда готовила еду. Свекровь становилась всё более придирчивой: то картошку почистила неправильно, то пол вытерт недостаточно тщательно, то пыль осталась где-то незамеченной… И ни разу за всё это время она не услышала слов благодарности — всё воспринималось как само собой разумеющееся; будто бы Оксане платят гривнами за каждое действие.
Богдан тоже совершенно не ценил её стараний: продолжал лежать перед телевизором среди разбросанных вещей и оставленного беспорядка. Когда Оксана пыталась поговорить о том, как ей тяжело справляться со всем одной, он лишь отмахивался:
— Ты преувеличиваешь. Все женщины так живут.
С каждым днём усталость всё сильнее давила на плечи Оксаны; исчезали последние проблески радости жизни. Она просыпалась с мыслями о работе и возвращалась домой только для того чтобы снова трудиться: готовка ужина, уборка квартиры, стирка одежды… А по субботам ещё поездки к свекрови добавлялись ко всему этому круговороту обязанностей. У неё больше не оставалось времени ни для себя самой, ни для встреч с подругами или хотя бы минут отдыха в тишине.
Она заметно похудела; под глазами появились тёмные круги от недосыпа и усталости. Коллеги интересовались: «Ты в порядке?» Она лишь кивала с натянутой улыбкой: «Да всё нормально».
Но это было далеко от правды.
В одну из таких суббот Оксана вновь приехала к Людмиле: навела порядок в квартире до блеска, перестирала бельё и даже вычистила холодильник внутри до последней полочки… Уже собиралась уходить домой как вдруг услышала голос свекрови:
— Подожди-ка! Завари мне чайку да принеси сюда в комнату!
Оксана застыла на месте: Людмила удобно устроилась перед телевизором с подушкой за спиной и даже головы не повернула в её сторону.
— Людмила… Вы сами можете сделать чай себе… Я тороплюсь…
— Куда тебе торопиться? Сегодня же суббота! Завари да принеси! Я уже устала сидеть тут одна…