— Не «сваливать», а собраться, найти жильё и начать всё заново. Неделя — вполне разумный срок.
Лариса усмехнулась с раздражением:
— То есть мы должны бегать по всему городу в поисках какой-то съёмной лачуги, а ты… ты наслаждаешься тем, что нас выставила?
— Я не получаю от этого удовольствия, — спокойно произнесла Ярина. — Я просто защищаю своё пространство.
— А мама как на это отреагирует? — резко спросила Лариса, повернувшись к Богдану.
Он тяжело выдохнул:
— Мама справится. Это наше общее решение.
Глаза Ларисы округлились от возмущения:
— «Справится»?! Да она тебя разорвёт!
— Это уже её дело, — тихо ответил он.
Ярина ощутила, как внутри что-то дрогнуло: впервые слова мужа прозвучали по-настоящему зрело.
Но это было только начало грядущих бурь.
Вечером. Спустя три часа.
Раиса ворвалась в квартиру без стука — как обычно.
— Что здесь происходит?! — голос её звенел от гнева. — Какие ещё ультиматумы?! Лариса мне звонит в слезах! Говорит, что вы их выгоняете!
Ярина подошла к двери и остановилась в двух шагах от свекрови:
— Я дала им неделю. Помогаю деньгами. Это не похоже на изгнание.
— Там же Лариса с ребёнком! — закричала Раиса. — С РЕБЁНКОМ, Ярина! Ты вообще понимаешь, что делаешь?!
— Понимаю. — Голос Ярины звучал ровно. — А вы осознавали свои действия, когда распоряжались моей квартирой?
— Это наша квартира! — вспыхнула свекровь.
— Нет. Она принадлежит мне, — отчеканила Ярина с холодной уверенностью. — Все документы это подтверждают.
Раиса резко повернулась к сыну:
— Ты ей позволяешь так себя вести? Ты мужчина или кто?!
Богдан провёл ладонями по лицу, словно собираясь с мыслями:
— Мам, хватит уже. Мы приняли решение: неделя и точка.
Свекровь закашлялась от возмущения:
— Приняли?! Кто именно? Она?! Теперь она тут главная? А ты молчишь?!
Ярина шагнула ближе:
— Я не командую никем. Просто озвучиваю условия проживания в своём доме. Вы можете быть несогласны, но ситуация останется прежней.
Раиса взвизгнула:
— Как ты смеешь так со мной говорить?!
Ярина ответила холодно и чётко:
— Так же, как с человеком, который переступил границы уважения. Вы не гость здесь больше. Вы нарушаете покой моего дома.
Из комнаты донёсся голос Ларисы:
— Раиса, ну скажите ей уже наконец! Она совсем берега потеряла!
Ярина повернулась к ней:
— Лариса, неделя — это максимум возможного срока. Если вас это не устраивает — начинайте собираться прямо сейчас.
Ларису словно ударили по лицу словами:
— Ты хоть осознаёшь вообще?! У меня ребёнок на руках!
— Именно поэтому я даю вам семь дней вместо одних суток, — спокойно пояснила Ярина.
Раиса резко ткнула пальцем в воздухе:
— Позвоню брату! Всей родне расскажу! Мы тебе устроим такую жизнь…
Ярина перебила её ровным голосом без тени эмоций:
— Делайте как считаете нужным.
Но жить здесь будет только тот человек, которого я впущу сама и только на моих условиях.
Богдан смотрел на жену так внимательно и долго, будто видел её впервые в жизни.
Позже на кухне царило напряжённое молчание: Лариса ушла звонить кому-то из знакомых; Раиса бормотала себе под нос в коридоре; Анастасия тихонько рисовала за столом фломастерами.
Богдан сидел напротив жены и смотрел в чашку с остывшим чаем:
— Ярин… ты будто изменилась совсем…
Она посмотрела ему прямо в глаза и честно ответила:
— Просто устала быть гостьей у себя дома… Меня вытесняли шаг за шагом… И я почти смирилась… Но теперь… что-то внутри оборвалось окончательно…
Он поднял взгляд на неё:
— Ты боишься развода?
Она вздохнула глубоко и медленно сказала:
— Боюсь того момента… когда мы окончательно перестанем уважать друг друга…
Он говорил едва слышно:
— А сейчас?..
Она кивнула чуть заметно:
— Сейчас я вижу шанс всё изменить… если ты тоже его видишь…
Богдан долго молчал; губы дрожали не от злости – он боролся сам с собой внутри себя:
― Ярин… я правда слишком долго метался между вами всеми… Маму слушал… жалел Ларису… А тебя считал сильной – думал: справится сама… Но ведь ты тоже человек… И я многое упустил…
Впервые за весь день лицо Ярины смягчилось чуть-чуть улыбкой грусти:
― Значит будем исправлять вместе…
― Постараюсь… честно постараюсь… ― прошептал он почти виновато…
Но она уловила нотку страха в его голосе – настоящего человеческого страха перед переменами…
Следующие дни принесли только усиление напряжения – буря не утихала ни на миг…
Лариса ходила по квартире с видом мученицы и бормотала себе под нос язвительно-показушным тоном:
― Неделя ей мало… Царица нашлась тут… «Мой дом», ха!
Анастасия часто плакала вечерами – не из-за слов взрослых женщин – просто чувствовала общее давление атмосферы вокруг себя…
Раиса звонила каждый день и кричала в трубку истерично:
― Богдан!!! Как ты мог!!! Она тебя околдовала!!! Эта женщина сумасшедшая!!!
Богдан держался из последних сил… но ко второму дню сорвался прямо посреди разговора с женой:
― Может мы поторопились?.. Мама говорит…
Ярина перебила его твёрдо и без колебаний:
― Богдан… если для тебя мнение мамы важнее нашего брака – скажи об этом открыто сейчас.
И тогда я приму решение сама о том, как жить дальше…