Телефон вновь издал короткий звук. На экране появилось новое уведомление с портала госуслуг, в котором объяснялось, что имущество не подлежит разделу.
— Как это возможно — не подлежит разделу? — Алексей ощутил, как внутри его охватывает тревога.
Он открыл шкаф и обнаружил, что половина вещей Ольги исчезла. В ванной комнате не было её косметики, а с прикроватной тумбочки пропала фотография её родителей. Паника охватила Алексея. Он судорожно пытался дозвониться до жены, но она не отвечала.
Весь вечер Алексей провел в тревожном ожидании. К ночи послышался звук ключа, поворачивающегося в замке.
— Наконец-то! — воскликнул Алексей, выбежав в прихожую. — Где ты была? Почему не берешь трубку? Что это за бред с разводом?
Ольга спокойно сняла обувь и прошла мимо мужа в комнату.
— Я живу у Марины, — ответила она, доставая из шкафа ещё какие-то вещи. — Просто не взяла всё с собой.
— У Марины? Для чего? — Алексей растерянно следовал за женой. — Оля, у тебя же… ну… болезнь. Тебе необходим уход и забота!
— Правда? — Ольга остановилась и внимательно посмотрела на мужа. — И когда ты планировал начать заботиться обо мне? До того, как обсудил с новой подругой, как скоро я умру и ты получишь моё наследство?
Алексей застыл на месте. Его лицо побледнело.
— Что за ерунда? Какая ещё подружка?
— Леша, я слышала твой разговор на балконе, — устало улыбнулась Ольга. — «Скоро всё закончится», «все наследство достанется мне» — какие красивые слова для умирающей жены, ничего не скажешь.
— Это не так… Ты неправильно поняла, — пробормотал Алексей, но даже сам заметил, что его голос звучит неестественно.
— Я всё поняла верно, — сказала Ольга, укладывая вещи в сумку. — Поэтому развод. И не переживай, квартира была куплена до брака, все выплаты я вносила сама. Ты ничего не теряешь, кроме того, чего и не имел.
Алексей почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он ухватился за дверной косяк.
— Развод?! У тебя четвёртая стадия! А квартира?! — в его голосе звучал не страх за жену, а чистый ужас от возможной потери комфорта. — Я ведь не смогу её унаследовать!
Ольга остановилась, глядя на мужа. Ей вдруг стало легко и спокойно, словно последняя крупица сомнений растворилась в воздухе.
— Значит, ты всё-таки переживаешь… Но не за меня, правда? — тихо произнесла Ольга. — За все годы вместе я ни разу не слышала, чтобы ты говорил о любви так искренне, как сейчас говоришь о квартире.
— Нет, Оля, ты не понимаешь, — Алексей лихорадочно пытался собраться с мыслями. — Я волнуюсь за тебя! Просто я растерян, не знаю, как поступить в этой ситуации…
— Да ладно, Леша. Давай хотя бы сейчас будем честными, — спокойно сказала Ольга, застегивая сумку. — Ты никогда не любил меня. Ты любил комфорт, который я обеспечивала. А теперь, когда я заболела, думаешь лишь о том, чтобы не потерять всё это.
— Это неправда! — воскликнул Алексей, но его глаза метались по комнате, не задерживаясь на жене.
— Правда, — просто ответила Ольга. — И знаешь, что самое горькое? Я ведь тебя любила. По-настоящему. Хотела, чтобы у нас была семья. Но семьи не получилось — получился договор: я обеспечиваю, а ты живёшь в удобстве.
Алексей, словно загнанный зверь, начал метаться по комнате, бросая тревожные взгляды то на жену, то на дверь. Казалось, он искал выход из безвыходной ситуации.
— Послушай, давай всё обсудим спокойно, — голос его дрожал от напряжения. — Я могу измениться! Честное слово, буду заботиться о тебе, клянусь!
Ольга молча покачала головой, глядя на него с усталым спокойствием. Её глаза уже не выражали ни боли, ни разочарования — только холодную решимость.
— Поздно, Леша, — произнесла она тихо, но решительно. — Я уже составила завещание. Всё, что у меня есть, достанется Марине. А ты… тебе придётся искать другую «дойную корову».
— Завещание?! — Алексей буквально задыхался от возмущения, словно услышал нечто невероятное. — Ты не имеешь права так поступать! Мы ведь женаты! Это же наш общий дом!
— Пока ещё да, — спокойно ответила Ольга, поправляя воротник кофты. — Но скоро всё изменится.
Не произнеся больше ни слова, она направилась к выходу. Каждый её шаг был размеренным и уверенным, словно этот момент был давно продуман. Алексей же не собирался сдаваться. Он бросился за ней, пытаясь преградить путь к двери.