— Олег, куда же ты поставил кастрюлю с холодцом? — Тамара Сергеевна копалась в холодильнике, словно хозяйка, переосматривающая запасы. — Я ведь специально готовила его к Новому году. Мед в сотах
Ольга застыла с тряпкой в руках. Это уже третий раз за неделю: свекровь забирала то, что она приготовила для гостей.
— Мам, это ведь для завтра мы оставляли, — тихо вставил Алексей, сидевший за компьютером. — У нас придут Сергей с Натальей… — Ой, перестань! — махнула рукой Тамара Сергеевна, уже складывая контейнеры в пакет. — Молодым холодец не нужен, закажете пиццу. А у папы завтра юбилей двоюродного брата, надо что-то взять.
Ольга стиснула тряпку так, что пальцы побелели. В горле застрял ком — не от обиды, а от бессилия. Она два дня варила холодец по бабушкиному рецепту, тщательно выбирая на рынке лучшие куски…
— Алексей, — стараясь сохранить спокойствие, сказала она, — мы же договаривались.
Муж взглянул на неё с сожалением и тут же отвёл глаза.
— Олег, ну что ты… Мама старалась.
— Я старалась! — голос срывался. — Я варила!
— Ольга, перестань вести себя как ребёнок, — Тамара Сергеевна уже застёгивала сумку. — Это же для семьи, не жалко. Мы же не чужие. Туристические программы для семейного отдыха
Слово «не чужие» преследовало Олега с самого дня свадьбы. «Не чужие» означает приезжать без предупреждения. «Не чужие» — значит занимать гостевую комнату, которую они обустраивали под кабинет. «Не чужие» — то есть можно распоряжаться, какие шторы вешать и где ставить диван.
— Пап, почему ты застрял в прихожей? — крикнула Тамара Сергеевна. — Хватай сумки, поедем!
Виктор Иванович молча кивнул. За три года совместной жизни Олег не припоминал ни одного случая, чтобы он спорил с женой. Вероятно, поэтому мальчик вырос покладистым, бесконфликтным. Удобным.
Дверь захлопнулась. Ольга опустилась на табурет и уткнулась лицом в ладони.
— Олег… — Алексей неловко погладил её плечо. — Не расстраивайся. Мы ещё приготовим.
— Когда? — взгляд её встретился с его глазами. — Когда, Алексей? Завтра у меня смена до восьми, потом поход в магазин, готовка… А твоя мама вновь придёт и заберёт всё!
— Она ведь не специально…
— Да как это не специально! — недовольно вскочила Ольга, отстраняя его руку. — Она нарочно! Не выносит, что у нас своя жизнь! Своя семья! Туристические программы для семейного отдыха
— Но это же мои родители…
— А я кто? Обслуживающий персонал при твоих родителях?
Алексей молчал, рассматривая узор на линолеуме. Ольга знала — вскоре он скажет своё фирменное «давай не будем ссориться». И тогда она уступит, как всегда.
— Знаешь что? — вдруг выпрямилась она. — Хватит. Послезавтра венчание. Наше венчание, Алексей. Наш брак перед Богом. И наш медовый месяц.
— Ну да, конечно, наш…
— С твоими родителями?!
Алексей сжался.
— Олег, ну они уже купили билеты и забронировали отель. Мама так мечтала о Коблево…
— Мама мечтала?! — голос Ольги взмыл до крика. — А я? О чём я мечтала? О медовом месяце вчетвером? О том, как твоя мама будет критиковать мой купальник и говорить, что я плохая жена?
— Не преувеличивай…
— Помнишь нашу свадьбу? — вновь села на место, почувствовав усталость. — Помнишь, как она весь вечер говорила гостям, что ты мог бы найти лучше? Что Лена Смирнова — вот это была бы невестка? Мед в сотах
— Она просто волновалась…
— Она ненавидит меня, Алексей. Тихо, учтиво, по-интеллигентски ненавидит. И ты это вполне осознаёшь.
Между ними возникла тягучая тишина. Где-то на кухне капала вода из плохо закрытого крана. Ольга считала капли, как в детстве считала до ста во время родительских ссор.
— Я попробую поговорить с ней, — наконец сказал Алексей.
— Поговоришь? — устало усмехнулась Ольга. — Как ты говорил насчёт гостевой комнаты? Воскресных обедов? Ключей от нашего дома?
Алексей снова уткнулся взглядом в пол. Ольга поднялась, подошла к окну. За стеклом их маленький дворик тонул в сумерках. Она так мечтала о доме — своём, их с мужем. Посадить яблоню, разбить цветники, повесить качели для детей…
Однако дом оказался не совсем их.
Самолёт набирал высоту. Ольга откинулась на спинку кресла, закрыла глаза. Венчание прошло словно в тумане — она лишь механически повторяла слова батюшки, держала свечу, шла за Алексеем вокруг аналоя. Тамара Сергеевна весь обряд стояла с таким выражением лица, будто провожала сына на похороны, а не на таинство брака.
— Олег, — Алексей коснулся её руки, — почему ты такая напряжённая? Мы же в отпуск летим.
— Вчетвером, — пробормотала она, не открывая глаз.
— Ну, Олег… Они в другом отеле будут. Встретимся только на пляже и за ужином.
«И на завтраках. И на экскурсиях. И вечерами у бассейна», — подумала Ольга.
— Извините, — прислонилась к ним стюардесса, — могу я попросить ваши посадочные талоны? Возникла небольшая путаница с местами.
Ольга нехотя достала из сумки документы. Рядом зашуршал пакетами Алексей.
— Вот, — протянул он талоны девушке.
— Так… Кудрявцев Алексей, Кудрявцева Ольга… — нахмурилась стюардесса. — А где посадочные талоны Кудрявцева Виктора и Кудрявцевой Тамары?
— Они… — Алексей растерянно огляделся. — Они должны быть где-то в хвосте, в эконом-классе.
— В списках пассажиров их нет, — проверила планшет стюардесса. — Вы уверены, что они на этом рейсе?
Ольга медленно открыла глаза. Алексей вскочил, пытаясь разглядеть родителей в задней части самолёта.
— Может, они опоздали? — предположила стюардесса. — Регистрация завершилась довольно рано.,— Это невозможно, — Алексей побледнел сильнее обычного. — Мы же прибыли в аэропорт вместе. Вместе прошли регистрацию…
Ольга обернулась к иллюминатору. Снаружи проплывали белые, пышные облака, напоминавшие вату.
— Алексей, — она взяла его за руку и усадила. — Постарайся успокоиться. Возможно, они действительно задерживаются.
— Как могут задерживаться? Мы ж были вместе…
Телефон Алексея завибрировал. Он схватил его с дрожащими пальцами.
— Мама? Мам, где вы? Самолёт уже… Что? В какой Одессу? Какая Одесса?!
Ольга прикусила губу, чтобы не улыбнуться. В ее сумке в спрятанном кармашке лежали две квитанции на обмен билетов. Вместо Стамбула — Одесса. Бизнес-класс, всё включено, как любит Тамара Сергеевна.
— Но как так… Почему… — Алексей выглядел растерянным. — Мам, мы же договорились… Что значит «Ольга знает»?
Ольга взяла у него телефон.
— Тамара Сергеевна? Да, это я. Нет, Алексей не подозревает. Сегодня утром, пока вы завтракали, я изменила билеты. Одесса прекрасна в это время года. Что? Да, специально. Нет, обсуждению не подлежит. Хорошего отдыха.
Она отключила телефон и засунула его в сумку.
— Ольга… — Алексей смотрел на неё, как на чужого человека. — Что ты натворила?
— Подарила нам медовый месяц, — она откинулась в кресле и закрыла глаза. — Настоящий. Вдвоём. Как и должно быть у молодожёнов.
— Но… Мама же…
— Обидится? Возможно. Устроит скандал? Наверняка. Перестанет каждую неделю приезжать к нам жить? Однозначно.
— Ольга, это же моя мать!
— А я — твоя жена, — она открыла глаза и встретилась с ним взглядом. — Жена, Алексей. Не помощница твоих родителей. Не бесплатная домработница. Не девочка, которую можно воспитывать. Жена. Если ты этого не осознаешь, то зачем нам было венчаться?
Алексей молчал. За окном простиралась бескрайняя синь.
— Знаешь, — внезапно произнёс он, — ты действительно права.
Ольга с удивлением повернулась к нему.
— Права, — подтвердил Алексей. — Мама действительно чересчур. И я… всегда позволял ей управлять собой. Прости меня.
— Правда?
— Да. Наверное, мне стоило раньше… Но она ведь всегда так убедительно говорит. И вроде бы всё ради нашего блага…
— Алексей, — Ольга взяла его лицо в руки, — она хочет блага для себя. Чтобы сын был рядом, чтобы всё контролировать, чтобы оставаться главной женщиной в твоей жизни. Это нормально для матери. Но совершенно неприемлемо для жены сына.
— Что же теперь делать?
— А теперь, — улыбнулась Ольга, — у нас есть две недели, чтобы научиться жить как настоящая семья. Вдвоём.
— А потом?
— Потом мы вернёмся и установим свои правила. Наши правила в нашем доме. Если твоя мама захочет приходить — пожалуйста. В гости. С предупреждением. И без холодца.
Алексей вдруг рассмеялся.
— Без холодца — это серьезно?
— Очень! — рассмеялась Ольга. — Это вопрос национальной важности!
Стюардесса принесла шампанское — подарок молодожёнам. Ольга подняла бокал.
— За нас?
— За нас, — кивнул Алексей. — И за Одессу. Мама терпеть не может Одессу.
— Я знаю, — усмехнулась Ольга.
— Ты специально?
— Конечно. Это называется «установление границ», дорогой муж.
Алексей покачал головой, но в глазах блестели искорки.
— Знаешь, мне даже нравится эта твоя новая сторона. Решительная.
— Придётся к ней привыкать. Я больше не намерена варить холодец для двоюродных братьев твоего отца.
— А для меня?
— Для тебя — хоть каждый день. Если попросишь. И если твоя мама не заберёт.
Они чокнулись. За иллюминатором проплывало Коблево — место их первого настоящего медового месяца. Без свекрови, без холодца и без нарушенных границ.
Телефон в сумке вновь завибрировал — наверное, Тамара Сергеевна осознала происходящее и готова выплеснуть гнев. Ольга достала аппарат и выключила его окончательно.
— Что скажем, когда вернёмся? — спросил Алексей.
— Правду. Что у каждой семьи должно быть личное пространство. Что мы любим твоих родителей, но жить хотим самостоятельно. Что гостевая комната станет детской. И что ключи от дома останутся у нас.
— Думаешь, получится?
— А у нас есть альтернатива? — Ольга переплела пальцы с его. — Либо мы строим свою семью, либо вечно остаёмся приложением к твоим родителям.
— Нашим родителям, — поправил Алексей.,— Нет, — покачала головой Ольга. — Мои так себя не ведут. Мама звонит раз в неделю, интересуется, не нужна ли помощь, и приезжает только если приглашают. И никогда не уносит мой холодец.
— Снова этот холодец…
— Это символ, Алексей. Символ уважения. К чужому труду, к границам, к семье.
Алексей задумался.
— Знаешь, а ведь отец тоже устает от мамы. Он мне как-то сказал… Что мечтает хоть раз отправиться на рыбалку без её контроля.
— Тогда организуй им рыбалку. В Одессе, думаю, есть где порыбачить.
— Мама рыбалку не выносит.
— Тем лучше. Пусть учится идти на компромиссы. Как мы с тобой.
Самолёт начал снижаться. Внизу открылась лазурная гладь моря, белоснежные домики, зелёные холмы. Ольга сжала руку мужа.
— Спасибо, — вдруг произнёс Алексей.
— За что?
— За то, что не сдалась. Не ушла. Не махнула рукой. Другой бы…
— Другой не стал бы холодец варить, — улыбнулась Ольга. — А я упрямая. Весь в бабушку.
— Расскажешь про неё?
— В медовый месяц — только романтические истории!
— А про холодец?
— Особенно про холодец. Это ведь очень романтичная история, между прочим. О том, как важно охранять своё и не позволять никому, даже самым близким, нарушать границы.
Шасси коснулись взлетно-посадочной полосы. Коблево приветствовало их солнцем и теплом.
— Олег, — вдруг наклонился к ней Алексей, — а если мама всё же прилетит вслед за нами?
— Не прилетит. Я им не просто билеты изменила. Я заказала путёвку «все включено». С экскурсиями, спа-процедурами и ежедневной анимацией. Твоя мама любит, когда за неё всё организуют. Значит, две недели у неё будут занятия.
— Ты обо всём позаботилась…
— Пришлось научиться. Когда поняла, что ты не умеешь говорить «нет», решила действовать сама.
Они вышли из самолёта, и тёплый ветер тут же взъерошил волосы Ольги. Алексей неожиданно обнял её прямо на трапе.
— Люблю тебя, — прошептал он. — И прости за всё.
— Люблю, — ответила она. — И больше не допущу, чтобы кто-то вставал между нами. Даже твоя мама с её холодцом.
— Наша мама, — невольно поправил Алексей и тут же рассмеялся. — Ладно, твоя тёща. Моя мама. Святой человек, который сейчас, наверное, устраивает скандал в аэропорту Одессы.
— Пусть. Ей только на пользу. Виктор Иванович её успокоит. А если нет — там шикарные спа-салоны. Массаж горячими камнями творит чудеса для нервов.
Они шли по аэродрому к автобусу, держась за руки. Ольга чувствовала, что что-то изменилось. Не только билеты или планы. Изменилось главное — Алексей наконец понял, что они семья. Не просто сын родителей с женой, а их маленькая отдельная семья со своими правилами.
— Олег, — вдруг остановился Алексей, — а что скажем, когда ребёнок появится? Мама ведь захочет переехать помочь…
— Скажем спасибо и вежливо откажемся. При этом твёрдо. И если нужно, наймём няню.
— Она обидится…
— Переживёт. А если нет — её проблемы, не наши. Мы не можем жить, чтобы все были довольны. Иначе сами с ума сойдём.
Алексей кивнул. В автобусе он прижал её к себе и прошептал:
— Знаешь, я боялся, что ты уйдёшь. После той истории с холодцом… Ты так смотрела…
— Думаю об этом, — честно призналась Ольга. — Но решила дать нам ещё один шанс.
— Правильно поступила.
За окном мелькали пальмы, отели и морские просторы. Их медовый месяц начал раскрываться — настоящий, без лишних глаз и непрошеных советов.
Телефон в сумке больше не вибрировал. Вероятно, Тамара Сергеевна смирилась с неизбежным. Или просто пока сдерживала обиду.
«Пусть сдерживает, — подумала Ольга. — За эти две недели многое может поменяться. И мы станем крепче».
…Прошел месяц. Ольга готовила холодец. Педантично разбирала мясо, процеживала бульон, раскладывала по формочкам. Тамара Сергеевна сидела за столом и молча пила чай.
После Одессы она заметно успокоилась. Ожидаемого скандала не возникло. Свекровь вернулась загоревшей, отдохнувшей и более уравновешенной.
— Как в Одессе? — спонтанно спросила Ольга, не поворачиваясь.
— Нормально, — пробурчала Тамара Сергеевна. И вдруг добавила: — Виктор сходил на рыбалку. Первый раз за двадцать лет. Поймал такого судака…
В её голосе промелькнула гордость. Ольга улыбнулась, распределяя холодец.
— Ольга, — неожиданно заговорила свекровь, — я тут подумала… Может, я слишком строга иногда?
Ольга обернулась. Тамара Сергеевна смотрела в чашку, словно там были ответы на все вопросы.
— Виктор сказал… Ну, сказал, что я вас достала. Что молодым нужно жить отдельно. Что внуков мы так не дождёмся.
— Виктор Иванович мудрый человек.
— Он ещё сказал, — свекровь подняла глаза, — что ты молодец. Что правильно с билетами поступила. Что за тридцать лет совместной жизни никогда не думал действовать так решительно.,Ольга устроилась напротив.
— Тамара Сергеевна, я не хотела вас задеть. Просто…
— Знаю, — махнула рукой свекровь. — Знаю. Я ведь сама мама, понимаю, как тяжело отпускать. Кажется, что он всё ещё малыш и без меня не справится. А он уже вырос большой. И жену хорошую выбрал. С характером.
Это прозвучало почти как комплимент. Ольга сдержала улыбку.
— Больше так делать не буду, — внезапно сказала Тамара Сергеевна. — Без предупреждения приезжать, распоряжаться, забирать холодец. Только…
— Что именно?
— Просто иногда звоните. А то Алексей, он… забывает. А я всё переживаю.
— Буду звонить, — пообещала Ольга. — Раз в неделю. И приглашать в гости. Только…
— Что? — настороженно спросила свекровь.
— Пожалуйста, не трогайте мой холодец. Для меня это очень важно.
Тамара Сергеевна неожиданно рассмеялась — звонко и весело.
— Договорились. А рецепт можно?
— Можно. Но это секрет.
— Какой?
— Варить нужно с любовью. Для тех, кого ждёшь. А не для двоюродных братьев мужа.
Обе засмеялись. Алексей заглянул на кухню, удивлённо подняв брови.
— О, мир и согласие?
— Холодец, — дружно ответили женщины.
— А, холодец — это святое, — кивнул он и ушёл.
Тамара Сергеевна допила чай и поднялась.
— Мы лучше пойдем. Папа в машине ждёт.
— Уже? — удивилась Ольга. — Может, останетесь у нас поужинать?
— Нет-нет, у вас свои дела. Не хотим мешать.
На пороге она оглянулась.
— Ольга… Спасибо. За Одессу. За рыбалку. За всё.
— Не за что, мама.
Слова вырвались сами собой. Тамара Сергеевна замерла, кивнула и быстро вышла. Но Ольга заметила — глаза свекрови немного заблестели.
Алексей обнял жену сзади.
— Помирились?
— Да, договорились. О границах, холодце и внуках.
— Внуках?
Ольга повернулась в его объятиях.
— Ну, это тема для следующего разговора. Сначала надо холодец доесть. Я ведь не зря два дня его варила.
— Для друзей?
— Для нас. Друзья предпочитают пиццу.
Они стояли в дверях своего дома — действительно своего, где в гостевой комнате уже планировали сделать детскую, где по воскресеньям варился холодец для особых гостей, где никто не заходил без предупреждения.
— Я тебя люблю, — сказал Алексей. — Мою решительную, упрямую и мудрую жену.
— Которая умеет менять билеты?
— Особенно это.
Снаружи садилось солнце. Где-то в Одессе Виктор Иванович наверняка вспоминал удачную рыбалку на судака. Тамара Сергеевна училась быть свекровью, а не второй мамой. А здесь, в маленьком доме за городом, молодая семья училась быть настоящей семьёй.
Холодец постепенно застывал в холодильнике. Завтра его съедят за праздничным столом — полностью, до последней ложки. Ведь это их холодец, их стол и их жизнь.
А послезавтра Ольга начнёт варить новый. С любовью и морковкой, вырезанной звёздочками.
Для своей семьи.