Пока ты сам не решил всё поделить по-своему.
Оксана вновь опустилась на стул, взяла в руки чашку. Кофе уже остыл, но она всё же сделала глоток.
— Знаешь, Дмитрий, я вдруг осознала — ты прав. Нам действительно пора разойтись.
— Правда? — Он оживился, но в его взгляде мелькнула тень тревоги.
— Да. И раз уж тебе так хочется начать всё с чистого листа, давай поступим честно.
Квартира остаётся за мной — она принадлежит мне. А ты подыскиваешь себе жильё самостоятельно. За свои гривны.
— Оксана, ну мы же можем договориться по-доброму…
— А разве это не по-доброму? — Она усмехнулась. — Ты хотел свободы — получаешь её сполна.
Дмитрий сел напротив неё. Его лучшая рубашка вдруг показалась неуместной и чужой.
— Но у меня сейчас нет средств на новую квартиру…
— А у меня нет желания тебя содержать. Ты сам говорил — мы взрослые люди.
— Я надеялся, что сможем договориться спокойно…
— Так мы и договариваемся спокойно. Без криков и сцен. Просто каждый получает то, чего добивался.
Ты хотел, чтобы я ушла? В итоге уходишь ты сам.
Разве это не справедливо?
Оксана поднялась из-за стола, взяла свою чашку и направилась к мойке. На экране телефона мигало уведомление о доставке продуктов — заказ был оформлен вчера на сегодня.
— Мне нужно подумать… — пробормотал Дмитрий.
— Конечно, — кивнула она, споласкивая чашку под струёй воды. — Только долго не тяни. У меня сегодня подруги в гости приходят.
Не хотелось бы устраивать при них сцену из семейной драмы.
Дмитрий ушёл в спальню.
Оксана слышала его приглушённый голос по телефону: он говорил тихо, но с заметным волнением. Продукты уже были доставлены; она принялась нарезать овощи для обеда.
Её движения были размеренными и сосредоточенными, почти как медитация.
Спустя полчаса он вернулся на кухню.
— Оксана… может быть, мы поторопились? Давай ещё раз всё обсудим?
— А что тут обсуждать? — Она даже не отвлеклась от разделочной доски. — Ты сделал выбор. Я согласилась с ним. Всё честно и открыто.
— Но квартира… Мы ведь вместе вкладывались: ремонт делали, мебель покупали…
— Ремонт? — Оксана наконец подняла взгляд на него. — Тот самый ремонт, который мой отец делал своими руками и без оплаты?
Или мебель та самая, которую приобретали за мой счёт тогда, когда ты пытался найти себя?
— Я ведь всегда работал!
— Работал-то работал… Только почему-то деньги тратил исключительно на себя, а семью обеспечивала я одна. Помнишь свои слова?
«У мужчины должны быть личные деньги для самоуважения».
«У мужчины должны быть личные деньги для самоуважения».
Дмитрий замолчал и опустил глаза.
— И ещё я помню твои слова о том, что ты не готов стать отцом… А потом появился Артём — и ты признался мне: отцовство тебя пугает до сих пор.
Зато теперь всем рассказываешь о себе как об идеальном папе…
— Причём здесь это?..