— Неловко как-то, Елена.
— А что тут такого? Боязно, что люди осудят? Нам ли бояться, Ирина? Пусть судачат, как бабушка моя говорила — просто так никто ничего не скажет.
— Верно ты говоришь. Останусь тогда, Елена, можно?
— Конечно.
После обеда хозяйка проводила подругу в комнату.
— Ты приляг немного, Ирина, отдохни. Я тут приберусь и тоже на диванчике растянусь — жару переждём.
— Может, помочь чем?
— Да ты что! Ложись спокойно, отдыхай.
Когда спала дневная жара и солнце стало мягче, Ирина переоделась в одежду хозяйки и пошла с ней в огород. Вместе поливали грядки, потом загоняли корову во двор.
Елена доила бурёнку, а Ирина отгоняла тряпкой надоедливых насекомых — мух да комаров. Потом пригнали телёнка с привязи у дома и завели его за калитку.
Полив закончили и уселись на веранде ужинать.
— Не тянет ли тебя обратно в деревню, Ирина? Всё-таки почти сорок лет здесь прожила…
— Ох как тянет, Елена… Скучаю сильно. Жалею теперь — зря я сыновей послушалась и уехала в город. Без Марка совсем растерялась тогда… не знала как дальше жить одной…
— Верю тебе, Ирина. А может вернуться всё же? Пока силы есть?
— Да куда уж… Дом ведь продали давно…
— Эмилия вот продаёт через забор — хороший домик остался после матери её. Сама она теперь в городе живёт… Подумай над этим делом, Ирина…
Позже вечером, когда все дела были переделаны и тело освежено тёплой водой из деревянного душа под открытым небом, Ирина лежала на кровати и размышляла о своей жизни… о женской доле скоротечной…
— Не спишь ещё, Ирина? — тихо спросила Елена из темноты.
— Нет… — быстро ответила та.
— Я ведь его ещё девчонкой полюбила… Стоило только увидеть — сердце сразу замирало…
Они там футбол гоняют во дворе школы… а меня мама к бабушке отправляет молоко да сметану отнести… Я специально крюк делаю — лишь бы мимо школьного двора пройти…
Щуплая была я тогда: худенькая такая с косичками торчащими в разные стороны… локти острые да коленки тоже… характер упрямый был — прямо как ёжик… Но ради него я бы всё сделала! Хоть маленькая была совсем — а уже душу готова была вынуть ради него… ковриком перед ним лечь…
Матери призналась однажды про свою любовь к нему… Она только головой покачала: забудь его мол… сгубит он тебя…
Она ведь гадать умела: то на бобах раскладывала что-то там шептала своё… Я ж молодая была да глупая – махнула рукой…
Когда он уходил служить – я под сиренью сидела и слёзы лила… Так хотелось тогда – чтобы назвал меня своей невестой… чтоб ждала его из армии…
А он всё на Оксанку глаз положил – первая красавица была у нас…
Привёл её к той самой сирени – где я пряталась со своими слезами – только с другой стороны стал…
Спросил у неё будет ли ждать его… А она засмеялась да отказала: мол не обижайся – у неё жених есть городской и всё серьёзно там…
Он сел потом на лавочку закурить… А я сидела под кустом сирени и просила небеса сделать меня такой красивой – чтоб у Марка дух захватывало при виде меня… чтоб никого кроме меня не замечал…
Глупая была конечно… маленькая ещё…
Шли годы… Он служил вдали… А я взрослела…
Думала уже – переболело всё это во мне… отпустило…
Да нет же…