Лежите в постели не меньше недели, никаких усилий. Антибиотики, ингаляции — и полный покой», — произнёс врач, выписывая рецепт. На прощание он бросил взгляд на Галину, которая суетилась рядом: подавала воду, измеряла температуру. «Вы очень заботливая свекровь, — тихо заметил он. — Но иногда чрезмерная опека воспринимается как давление. Позвольте девушке немного свободы».
Эти слова задели Галину до глубины души. Весь день она хранила молчание, а её обычно острый взгляд стал задумчивым. Она сама взялась за готовку — неуклюже, сжигая овсянку и пересаливая суп. Это была её своеобразная месть, вперемешку с чувством растерянности. «Видишь, и без тебя справляемся», — бросила она Оксане мимоходом, проходя мимо спальни с подносом в руках. — «Не такая уж ты незаменимая».
Но болезнь Оксаны затянулась на всю неделю. Тарас ухаживал за ней сам: приносил чай с малиной, следил за лекарствами и даже читал вслух её любимые книги, чтобы отвлечь от недомогания. За эти дни между ними что-то изменилось: по вечерам он сидел рядом с ней у кровати и держал её за руку: «Прости меня, Оксаночка… Я не замечал, как тебе тяжело приходится. Мама… она чувствует себя одинокой после папы. Но это не оправдание. Я люблю тебя и понимаю теперь: так больше нельзя». Его слова согревали душу, но Оксана знала — разговор с Галиной ещё впереди.
Тем временем Галина тоже начала меняться понемногу. Болезнь невестки пробудила в ней воспоминания о собственной молодости: как она сама когда-то была молодой женой и терпела упрёки свекрови. «Я ведь была такой же», — размышляла она в своей комнате. — «Гордая… но сломленная внутри. Не хочу повторения этой истории для Оксаны». Вечером на седьмой день болезни, когда температура спала и кашель почти прошёл, она постучалась в дверь спальни. Тарас был на работе; они остались вдвоём.
«Оксаночка… можно?» — голос Галины звучал непривычно мягко. Она вошла с чашкой чая и присела на стул возле кровати; её руки слегка дрожали.
Оксана приподнялась на подушках: «Конечно… Что-то случилось?»
Свекровь опустила глаза к полу и помолчала немного: «Прости меня… дочка». Это слово прозвучало особенно тепло из её уст. «Я просто боюсь остаться совсем одна после смерти мужа… Тарас для меня всё… А ты напомнила мне меня саму в молодости — сильную женщину с мечтами о будущем… Я думала: если буду держать всё под контролем, дом останется прежним… А вышло наоборот».
Оксана замерла от неожиданности: впервые свекровь назвала её «дочкой». Это слово повисло между ними тёплым облаком надежды; глаза наполнились слезами.
«Я тоже боюсь», — прошептала она в ответ. — «Боюсь разрушить нашу семью… Но я не хочу борьбы… Хочу мира».
В ту ночь они по-настоящему поговорили впервые за всё время знакомства. Галина открылась ей: рассказала о своём прошлом – о муже-алкоголике и годах одиночества; о том, как традиции стали для неё щитом от боли мира вокруг неё.
Оксана поделилась своими мечтами – о книгах, свободе выбора и жизни без страха осуждения.
«Давай вместе», – предложила она тогда тихо.– «Не только я готовлю – будем по очереди».
Поздно вечером Тарас вернулся домой и застал их за кухонным столом – мать и жена пили чай вполголоса беседуя между собой.
Он удивлённо распахнул глаза:
«Что происходит?»
«Мы нашли общий язык… сынок», – улыбнулась Галина.– «Оксана права – семья строится не приказами».
С тех пор утренние завтраки стали другими: иногда Галина сама вставала к плите – пусть неловко получалось кашу сварить или суп пересолить – но старалась от души; вспоминая старые рецепты своей мамы.
Оксана помогала ей охотно – обсуждали рецепты блюд или новые книги девушки; делились планами на будущее.
Тарас наблюдал со стороны с лёгкой улыбкой – напряжение исчезало из дома постепенно; атмосфера становилась теплее день ото дня… Хотя шрамы прошлого всё ещё напоминали о себе.
Как-то вечером зимой снег укрыл Киев белоснежным покрывалом… Оксана сидела у стола над блокнотом…
Она написала последнюю строчку:
«Отношения похожи на завтрак: могут обжечь или пригореть… Но если вложить тепло сердца – обязательно найдётся общий вкус… И это того стоит».
Тарас подошёл со спины и обнял её нежно…
А Галина проходила мимо кухни:
«Завтра я готовлю завтрак», – сказала она со светлой улыбкой.– «По твоему рецепту… дочка».
И тогда в квартире, где раньше витали тени недопонимания… наконец наступило утро света и согласия.