— Я пойду, — наконец произнёс Богдан, собирая бумаги. — Подумай, Оксана. Я всё равно добьюсь своего.
— Добивайся, — спокойно ответила она. — Но мой ответ остаётся прежним: нет.
Когда за бывшим супругом захлопнулась дверь, Оксана тяжело опустилась на стул. Только теперь она осознала, насколько сильно дрожат её пальцы.
— Ты действительно теряла сознание? — спросила Маричка, присаживаясь рядом.
— Один раз. На работе. Ничего серьёзного.
— Почему не сказала?
— Не хотела тебя тревожить, — с натянутой улыбкой произнесла Оксана. — Ты и так слишком много переживаешь.
Маричка сжала её ладонь:
— Мам, я уже взрослая. Я вижу, как тебе нелегко. Всё понимаю.
Оксана кивнула, ощущая подступающие слёзы. Она так долго старалась быть опорой для дочери, что почти забыла о праве на слабость и возможности принять чью-то поддержку.
— Мы не отдадим эту квартиру, — сказала она твёрдо и выпрямилась. — Это наш дом.
— А если он обратится в суд?..
— Значит, будем защищаться там. — Оксана крепче сжала руку дочери. — У меня есть все подтверждения оплат и свидетели того, как мы здесь жили после его ухода.
Маричка помолчала немного и обняла мать:
— Ты сильнее, чем сама думаешь, мамочка.
В этот миг внутри Оксаны что-то изменилось: словно пробудился внутренний стержень силы и решимости, всегда скрытый за мягкостью характера. Она никому не позволит лишить их с дочерью дома. Ни бывшему мужу, ни суду.
Звонок раздался ровно в восемь утра. Оксана только что проводила Маричку в школу и собиралась выходить на работу, когда телефон заиграл мелодию, которую она давно собиралась сменить да всё руки не доходили.
— Алло? — отозвалась она вполголоса, прижимая трубку плечом и одновременно надевая туфли.
— Оксаночка? Это Галина… Как ты там?
Оксана застыла на месте. Свекровь никогда не звонила без повода: их редкие разговоры обычно касались дней рождения Марички или школьных мероприятий, куда Богдан почти никогда не являлся.
— Здравствуйте… Галина… Всё нормально у нас. А у вас?
— Да вот… переживаю сильно… — голос свекрови звучал проникновенно-обеспокоенно. — Богдан вчера пришёл весь расстроенный… Не обижайся на старую женщину… но я решила позвонить… поговорить…
Оксану охватило внутреннее напряжение: конечно же Богдан сразу побежал жаловаться матери – как когда-то в детстве… Только теперь речь шла не о разбитой коленке – а о попытке отобрать жильё у собственной дочери…
— И о чём вы хотите поговорить? — спросила она сухо и посмотрела на часы: до начала смены оставалось чуть больше получаса.
— Ну как же… о вашей квартире! — сразу перешла к сути Галина. — Он ведь предложил тебе хороший вариант: деньги даёт и обещает помочь с новой квартирой… А ты упираешься…
Оксана прикрыла глаза и медленно сосчитала до трёх про себя:
— Галина… всё гораздо сложнее…
— Что тут сложного? — перебила та нетерпеливо. — Парень хочет вернуть своё! Вы ж тогда бабушкину дачу продали ради первого взноса! Хорошее место было! А теперь ему негде жить… Хочешь оставить сына без крыши над головой?
— Никто его без жилья не оставляет… Просто сейчас в этой квартире живём мы с Маричкой… Все эти три с половиной года я одна покрывала все расходы по ней… Это наш дом…
На том конце послышался тяжёлый вздох неодобрения:
— Эх ты… Оксаночка… Раньше ведь другой была – мягкой такой… понимающей… А теперь будто назло всё делаешь! Ты бы подумала о Маричке – ей ведь важно наладить отношения с отцом! А ты что творишь? Скандал из-за квартиры?
Оксана ощутила прилив возмущения внутри себя – но сумела удержать голос спокойным:
— Простите меня… Галина… но я сейчас не могу это обсуждать – мне нужно идти…
Голос свекрови вдруг стал холодным:
— Знаешь почему он ушёл от тебя?.. Потому что ты всегда была такой – несговорчивой! Всё по-своему делала! Вот он и нашёл себе женщину попроще…
Оксана молча взглянула на часы: тринадцать лет она терпела подобные слова от этой женщины; тринадцать лет старалась быть примерной невесткой – устраивала семейные ужины по праздникам, привозила подарки ко дню рождения свекрови; слушала бесконечные наставления о том, какой должна быть «правильная жена»…
Она глубоко вдохнула перед тем как сказать:
Я опаздываю…