– Вань, ну зачем тебе жениться? Далась тебе эта Юлька! Она же взрослая, старше тебя, ну зачем она тебе? — Алина произнесла эти слова с обидой, а на последнем слове голос ее дрогнул.
– Аля, а ну отстань от него! Привязалась к парню, проходу не даешь! – грубо отрезала мать, выглядывая на улицу.
Она еще в окно увидела, как на лице дочери расплылась улыбка, когда перед домом показался местный красавец Иван.
– Ну мам…
– Не мамкай мне тут! Домой иди, вон теплица стоит необработанная! Сорняк по колено. – грубо отрезала женщина.
Лихим движением закинув на плечо полотенце, мать Алины спустилась вниз по скрипучим широким ступеням. Она была крупной, можно даже сказать, внушительной женщиной с широкими плечами, по-мужски выдающимся подбородком и крепкими, от постоянной деревенской работы, руками.
– Чего ты опять к ней таскаешься?! Жениться собрался, а все моей дочке мозги пудришь?!
– Да ладно вам, Ольга Юрьевна, никому я ничего не пудрю, не преувеличивайте!
Ваня в очередной раз отшутился, ведь вступать в открытую конфронтацию с этой женщиной ничего хорошего точно не сулило.
Ольга Юрьевна резко выпрямилась, кивнула, будто одобряя его слова. Она сделала глубокий вдох, посмотрела куда-то в сторону теплицы, где возилась дочь, кулаком вытирая уже проступившие слезы.
Жалко было Алинку. Все волчком за этим парнишкой бегает. Ну красавец он и что с того? За душой ведь бездна долгов и привычки вредные. Выйдет Алинка за него замуж и потом локти кусать будет? Или что, рассчитывает, что он после свадьбы переменится?
Все они обещают, что переменятся, да на деле все только хуже становится. Да и Юльку Ольге Юрьевне жаль было. Она под венец с этим дурaком собралась, держится за него, как за трофей, какой поискать…
– Нечего сюда таскаться, мозги девке конопатишь. Она вечно из-за тебя расстраивается. Я, наоборот, обрадовалась, что ты женишься, думала, у нее хотя бы мозги на место встанут, но нет же, ты все равно сюда ходишь! Юлька твоя знает, что ты опять к Алинке зашел?
Не зная, что ответить, Ваня как-то неловко поежился, глупо хихикнул, и сразу стало понятно, что его новоиспеченная невеста явно не в курсе происходящего.
Вот и доказательство того, что свадьба ничего не изменит. Он в отношениях с Алинкой не брезговал по сторонам смотреть. Что собака дворовая, где поманили, туда и бежит, лишь бы приласкали еще одни руки!
А дочка Ольги Юрьевны все прощала и верила, что это с ней что-то не так. Благо, что с грядущей свадьбой, Алина хоть от такого балласта избавится.
– Я тебе так скажу, отстань от девчонки, иначе я самолично с твоей женой поговорю, понял? Тебе все игрушечки, а она потом слезы льет навзрыд и все повторяет, что жениться тебе не даст! Вот тебе весело, а она тебе потом такие проблемы устроит, что потом не разгребешь! И будет права, Ваня, потому что нечего сюда ходить и душу ей бередить!
– Да понял я, Ольга Юрьевна, понял, не драматизируйте! Чего вы устроили охоту на ведьм? Я ж это… поговорить просто пришел… А вы тут, спектакль на ровном месте.
– Не знаешь ты, как мучается сердце девичье… Драматизируешь… Был бы мужик у нас в доме, уже бы башку тебе оторвал за то, что так с дочкой обходишься.
Женщина глубоко вздохнула, посмотрела на молодого человека, но ничего больше ему не сказала, и без того было ясно, что от обиды она едва ли сдерживает неприятные слова.
– Может, я попрощаться пришел! Хотел сказать, что приходить не буду больше. А вы…
Ваня постоял несколько минут, посмотрел еще раз вслед Алине, а потом, развернувшись, медленно потопал домой. Ольга Юрьевна стояла некоторое время возле ворот, опасаясь, что парниша, словно бездомная собака, снова вернется к полюбившимся воротам.
Когда опасность окончательно миновала, женщина, чуть прихрамывая на больную ногу, пошла в сторону теплицы.
А там у Алины уже слезы по всем щекам. И она все копалась с этими помидорами, утирая уже перепачканной рукой острые скулы.
От жалости к дочери сердце материнское сжималось и кололо. И жалко было Алину и радостно от того, что не она замуж выходит. Пусть другая с дурaком этим мучается.
– Нашла из-за кого расстраиваться! Дурaк, выпивoха и пoвеса. Так и будет по девкам бегать, а ты будешь дома сидеть, слезы лить и жалеть, что мать не послушала и замуж за него вышла. Вы, девчонки, все думаете, что вам море по колено, только мужики эти вас вокруг пальцев всю жизнь потом водить будут, если вовремя не очнетесь.
Ольга Юрьевна присела на высокую скамью, тут же ощутила растекающееся мягкое облегчение в ноге. Жалко ей было дочь, и сердце рвалось от того, как она, бедняжка, мучается от любви к этому дурaку, который и пальца ее не стоил!
Молодой девчонке это объяснишь? Разве ей в голову мозги свои вставишь?!
– Я же его люблю! Да и он со мной совсем другим бы стал, я бы все делала, он бы меня так любил, что обо всем на свете забыл бы!
– Запомни, Алинка, люди не меняются, милая ты моя. Он может тебе любые сказки рассказывать, а ты в голове держи, что он не изменится. Лишнее болтать — не мешки ворочать, а с мужиками это правило вдвойне работает!
Ольга Юрьевна глубоко вздохнула, уже понимая, что такими речами ничего своей дочери не докажет, и она, наверное, все так же будет свято верить в набор клише, которое этот мальчишка заучил однократно и теперь пользовался.
Алина остановилась, отставила корзину в сторону, посмотрела на мать, нахмурилась. Лицо ее от слез раскраснелось, на щеке остался грязный след. И казалась она совсем еще девчонкой в маминых глазах. Жаль, что уберечь ее от всех бед на свете не получится…
– И что теперь, он за нее, значит, замуж выйдет? Фу, женится! А я так и буду помидоры собирать?!
– Дурочка ты, Алинка. Что ж он, последний мужик на земле, что ли? Встретишь еще своего человека, не переживай. Лошадей не гони, молодая совсем еще, вся жизнь впереди, а ты в этого дурака вцепилась! Не стоит он того, помяни мое слово!
Аля спорить с матерью не стала, в конце концов, все равно она уже и правда ничего поделать не могла.
Но сердце ее рвалось из груди, ныло, скулило, сжималось с такой силой, что ночью порой казалось, дышать совершенно нечем.
И рыдала Алинка в подушку, и мечтала, что вот он возьмет, передумает, бросит свою Юльку и вернется к ней, и свадьбу они сыграют, и наплевать на то, что все кругом скажут!
А в тот день, когда свадьбу должны были играть, Аля собралась с силами и план приготовила. Всю ночь она соображала, все боялась, что ничего не выйдет или мать догадается. Но сегодня она испортит им свадьбу, да так, что они на всю жизнь ее запомнят.
И дурaк этот наконец догадается, что не ту девушку выбрал на будущее. И так Алина уверилась в своем всевластии, так подготовилась, что на душе у нее ни единого сомнения уже не было.
Собрала Аля навоза, стащила еще на рассвете к тому самому ресторану, где хотела праздник испортить. Уже представляла, как вся такая красивая Юлька вляпается в это все, и платье ей все обольет!
И всем расскажет, как Ваня к ней продолжал захаживать, всем расскажет! И лица гостей вытянутся в удивлении, все переговариваться начнут. Ваня обидится сначала, а потом сердце его оттает и он к ней вернется… Обязательно вернется!
– Не отпущу я тебя никуда, вот посмотришь, не отпущу!
Все уже было готово, комар носа не подточит. Aля про себя речь повторяла, которую при всех скажет, чтобы обличить обманщика. Но чем ближе был вечер, тем сильнее совесть и сомнения грызли Алину за живое. Она уже и так себя уговаривала, и эдак. А все равно сердце ее доброе покое не давало.
Но поздним вечером, когда всюду загорелись желтые огоньки, в ресторане заиграла романтичная музыка, а ко входу подъехал арендованный в городе лимузин, все планы пошли не по запланированному пути.
Не смогла Алина пакость свою реализовать как задумала. Рука у нее не поднимется. А все эти планы – пустая бравада, не более. И даже слезы проступили на лице девушки от обиды, что она сдалась. Но не могла она так не по-человечески поступить. Совесть ее потом заживо замучает.
Смотрела Алина на это красивое платье, на совершенно счастливую Юльку и не могла поверить, что способна испортить праздник двух, возможно, даже любящих друг друга людей.
Помыкалась Алина, да решила никому пакости не делать. Пусть живут счастливо, раз друг-друга выбрали. Может, права мама, что и сама Алинка когда-нибудь любовь свою встретит.
Уже уходить хотела, но вдруг увидела, как к ней торопливым шагом спешит худенькая, с перепуганными глазами женщина. Это была мама Вани. Волосы ее были убраны в прическу, на лице макияж. Но счастливое выражение вот-вот дрогнет от подступающего испуга.
– Алиночка, а ты чего здесь?! Я думала, чего тебе душу бередить, тебя же и не звал никто, правильно? Ты чего здесь?
Алина подняла голову, посмотрела на гостей и увидела еще одно встревоженное лицо, обращенное к ней. Возле машины стояла сестра Вани, которая, видимо, тоже ее заподозрила.
Голос мамы Вани был перепуганный, явно боялась, что несостоявшаяся невеста всем праздник испортит.
– Да я на платье посмотреть хотела и на лимузин. Я ухожу уже, тетя Валя, не переживайте, — сухо проговорила Алина, увидев облегчение в лице этой женщины, пошла домой, чтобы там, глядя в окно и плотно закрыв окна от навязчивой музыки, выплакать свою обиду.
А свадьба гремела до самого утра, и никакие закрытые окна от этой музыки и радостных криков не спасали. Горько было Алине и больно, но ничего не поделаешь, не ее праздник…
…Два года прошло с того дня, как Аля решила свадьбу несостоявшемуся избраннику не портить. Да только с того времени все переменилось.
Алина уехала в город учиться, встретила там хорошего человека, замуж вышла, а о прошлых тоскливых минутах и уж тем более о свадьбе даже не вспоминала. Да и матери избранник ее нравился, самой был ей по сердцу, душа в душу жили.
И порой Алина, приезжая домой к матери, тихонько, пока муж не слышит, благодарила порой маму за то, что та не дала ей тогда ошибок наделать.
А ведь совсем иначе ее жизнь могла сложиться, если бы она тогда на тот поступок решилась. Страшно становилось Алине от одной только мысли, что она бы тогда всем праздник испортила.
А вот Ваня со своей Юлей через год разошелся. Она его за изменой застала, да из дома отчего выставила и прощать не собиралась.
Ваня сначала к своей бывшей возлюбленной побежал, думал, она его с распростертыми объятиями встретит. Вот только Алина от ворот поворот ему дала и даже возможности объясниться не предоставила.
Ваня даже хотел на нее чувство вины повесить, да только ничего не вышло. Вот так все сложилось. Недаром люди говорят — жизнь, она справедливая, все по своим местам расставит…