— Ваша жена, Оксанка. Она указана как созаёмщица. Перевела всю сумму одним платежом.
Повисла тишина. Мирон уставился в экран телефона, затем перевёл взгляд на меня. Ярина тоже смотрела с недоумением:
— Оксанка?
Я молча продолжала складывать вещи в сумку.
— Это правда? — голос Мирона стал глухим.
— Да.
— Откуда у тебя восемьсот тысяч?
— Скопила.
— Как? У тебя же зарплата двадцать три тысячи!
Я застегнула сумку и повернулась к нему:
— Я не только в библиотеке работаю. Подрабатываю редактором онлайн — по ночам, когда ты спишь. Проверяю тексты, редактирую статьи. Получаю ещё сорок тысяч в месяц. Два года откладывала, чтобы погасить твой кредит. Хотела сделать подарок к годовщине свадьбы.
Мирон приоткрыл рот, но слов не нашёл.
Ярина побледнела:
— Ты… работала ночами?
— Да. Пока вы спали, я сидела за компьютером по три-четыре часа каждую ночь. Экономила на всём: не покупала себе одежду, не ходила с подругами в кафе, отказывалась от любого лишнего — всё ради того, чтобы накопить. Хотела избавить Мирона от необходимости работать на износ.
Мирон опустился на диван:
— Оксанка… я и представить не мог…
— Ты и не пытался узнать. Просто решил, что я тебе в тягость.
Ярина присела рядом с сыном, её лицо выражало растерянность:
— Оксанка, прости нас… Мы действительно ничего не знали…
Я взяла сумку:
— Уже поздно просить прощения. Вы показали своё настоящее отношение ко мне: как к обузе и лишнему рту.
Мирон поднялся и подошёл ближе:
— Оксанка, подожди… Не уходи… Я был неправ…
— Это было больше чем ошибка — ты выставил меня за дверь.
— Я тогда просто…
— Вот именно — ты даже не подумал о последствиях.
Я вышла в коридор и начала надевать куртку. Ярина поспешила за мной:
— Оксанка! Ну останься! Мирон просит прощения!
Я посмотрела ей прямо в глаза:
— Ярина, вы полгода повторяли мне одно и то же: что я вам мешаю жить рядом с сыном. Радовались тому дню, когда он меня выгнал… А теперь вдруг переменились после того как узнали о деньгах?
Она отвела взгляд в сторону.
Я ушла. Поехала к подруге Ганне. Она открыла дверь и увидела мою сумку:
— Что случилось?
Я всё рассказала ей без утайки. Ганна крепко обняла меня:
— Оксанка… ты настоящая героиня… Два года работать по ночам ради мужа — а он тебя выгнал…
— Не называй меня героиней… Я просто хотела помочь ему… Думала: если закрою кредит — ему станет легче… Он перестанет разрываться между двумя работами…
— А он даже понятия не имел о твоей подработке…
— Не знал… Даже не замечал, что я почти каждую ночь бодрствовала… Думал просто — поздно ложусь спать…
На следующее утро Мирон начал названивать без остановки и слал сообщения одно за другим:
«Оксанка, прости меня».
«Я полный идиот».
«Вернись домой… поговорим».
Но я молчала. Обиду невозможно было вытравить сразу — она сидела глубоко внутри и мешала даже думать о разговоре с ним.
Через день приехала Ярина сама. Ганна открыла дверь, но внутрь её не пустила:
— Сейчас Оксанке совсем не до разговоров…
— Ганночка милая… передай ей: я прошу прощения от всего сердца… Если бы только знала раньше — никогда бы так себя не повела…
Ганна захлопнула дверь перед ней и повернулась ко мне:
— Ну что будешь делать дальше?
Я пожала плечами:
— Пока сама не знаю…
Прошла неделя. Всё это время я жила у Ганны: днём ходила на работу в библиотеку; вечерами занималась редактированием текстов; а ночью снова ворочалась без сна — размышляя обо всём произошедшем…