Екатерина сделала глоток кофе. Горький вкус странным образом приносил облегчение.
– Ты знаешь, я ведь терпела это восемь лет. Восемь лет, Наталья. Постоянный контроль, бесконечные допросы. Куда пошла, с кем говорила, почему не ответила сразу же. Он считал каждую гривну, обсуждал каждую мелочь из моих покупок. «Зачем тебе это платье? Куда ты собралась в нем?»
– И после всего этого он еще и предал тебя, – тихо произнесла Наталья.
Екатерина кивнула. Ком подступил к горлу, но она справилась с собой. Не сейчас. Не здесь. Слез уже было достаточно в первые недели после того, как она обнаружила его переписку.
– Самое абсурдное, – продолжила Екатерина, – что он до сих пор уверен: это он пострадавший.
«Ты меня не ценишь – вот я и пошел искать тепло где-то еще». Можешь себе представить?
Наталья усмехнулась.
– Типичный сценарий. Все они так говорят. А ты правильно поступила, что ушла. На твоем месте далеко не каждая бы…
– Большинство остались бы. Ради ребенка, ради иллюзии стабильности… ради того чтобы не признать поражение. – Екатерина вертела в руках салфетку, сворачивая ее в тонкую трубочку. – Но я больше не могла так жить.
Снег за окном становился все плотнее и гуще. До праздника оставалось еще немного времени. Где-то в гараже на другом конце Харькова стояла пластиковая елка с встроенными огоньками — единственное желание пятилетней Светланы на Новый год.
Екатерина смотрела на снежные хлопья за стеклом и думала о том, какова сила материнской любви — быть готовой даже на невозможное ради счастья своего ребенка. Даже если это означает говорить с человеком, которого хочется вычеркнуть из жизни навсегда.
Светлана сидела на ковре посреди комнаты среди разбросанных карандашей и листов бумаги — рисовала елочку: зеленый треугольник со звездой наверху и множеством желтых и оранжевых точек по краям — огоньки.
– Мамочка, а когда наша елочка приедет?
Екатерина опустилась рядом с дочкой и провела рукой по ее волосам — они пахли детским шампунем с клубничным ароматом и чем-то беззаботно-счастливым.
– Скоро совсем приедет, солнышко.
– А папа привезет?
Екатерина застыла на месте. Как объяснить пятилетнему ребенку то, чего сама до конца не может принять? Почему взрослые делают всё таким сложным?
– Папа сейчас занят делами… – мягко сказала она. – Но елка обязательно будет у нас дома.
Светлана кивнула с пониманием и снова принялась за рисунок — под елкой появились подарки: аккуратные квадратики с бантиками сверху. Екатерина смотрела на дочь и понимала: ради неё она готова пойти на многое.
Даже снова набрать Алексею номер.
Поздним вечером, когда Светлана уже спала крепким детским сном, Екатерина взяла телефон и нажала вызов знакомого номера. Гудки тянулись мучительно долго… Наконец Алексей ответил:
– Ну вот ты всё-таки позвонила.
В его голосе звучало удовлетворение от победы в каком-то незримом споре. Екатерина напряглась от раздражения:
– Елка нужна твоей дочке… не мне.
– Я знаю об этом прекрасно.
– Алексей… Это же просто радость для ребенка! Немного волшебства перед праздником! Неужели ты не можешь…
– Могу вполне… Я ведь озвучил условия — ты их помнишь?
– Это называется шантаж!
– Это реальность такая теперь… – Алексей замолчал ненадолго.– Ты у меня всё забрала: семью… дочь… жильё…
– Квартира принадлежала моей маме! – голос Екатерины дрогнул от злости; она едва удержалась от крика — рядом спала Светлана.– И разрушил семью вовсе не я! Напомнить тебе о той переписке?..