В доме царила тишина. Девочка спала. Ганна прошлась по комнатам: кое-где скопилась пыль, на кухне — неопрятно. Взяла тряпку сама. Протёрла плиту, вымыла раковину, разложила продукты по местам, сварила бульон, запустила стирку. Устала, но чувствовала удовлетворение.
Дом ведь должен быть уютным.
На следующий день Кристина вошла молча. Направилась на кухню, открыла посудомоечную машину — пусто. Потом заглянула в раковину. Там всё сверкало чистотой.
Она медленно выдохнула и почти шёпотом произнесла:
— Значит, вы всё-таки мыли вручную?
— Конечно, — спокойно ответила Ганна. — Не могу же я сидеть в грязи.
Кристина не повысила голос. Только бросила:
— В следующий раз предупреждайте, если собираетесь нарушать наши договорённости.
Ганна лишь пожала плечами.
Но впервые в жизни ощутила леденящий страх: её словно выталкивали из дома, где она растила сына.
Где внучка зовёт «ба» и тянет к ней ручки.
Где она теперь — просто гостья.
В середине июля Кристина прислала короткое сообщение без лишних слов:
«Ганна, мы пока решили справляться сами. Если что — дадим знать.»
Ганна.
Не мама. Не бабушка. Не Ганна Сергеевна.
Просто — Ганна.
Она перечитала сообщение несколько раз подряд. Потом просто сидела у окна с пустой чашкой в руках. Двор был тот же — зелёный, пыльный, наполненный детскими голосами. Но теперь всё казалось отдалённым и чужим. Она будто за стеклом.
— Я им мешаю, Полин, — говорила она подруге. — Представляешь? Я мешаю… Как будто я не мать им и не бабушка… а просто какая-то старая женщина, которой лучше держаться подальше.
Полина была старше на пару лет и уже пережила третью невестку сына. Она умела слушать молча и внимательно. Но в этот раз сказала:
— А может, правда отдохни немного? Пусть сами варятся в своём соку. Молодёжь сейчас такая: сделаешь доброе дело — обидятся; не сделаешь — эгоисткой назовут.
— Я не могу… я не умею быть в стороне. У них ипотека висит на шее, работа тяжёлая, ребёнок маленький… А он-то… Данило… он даже больше не звонит мне…
— Потому что ты всегда рядом была как само собой разумеющееся. Он привык к твоему присутствию и перестал ценить его по-настоящему. Перестань быть фоном для них.
— Но как? Как это сделать?
Полина только развела руками в ответ.
Три недели Ганна ни разу не появилась у них дома и даже по телефону не звонила. Ограничивалась короткими поздравлениями через мессенджер: «С днём рождения, Данило!» или «С первым зубиком!» — обязательно с восклицательным знаком, чтобы звучало тепло и без обиды.
А потом ей предложили временную подработку: завхозом в детский садик, где она когда-то начинала свою карьеру воспитательницей. Кадров катастрофически не хватало, и заведующая — бывшая коллега — попросила помочь на пару месяцев подстраховать коллектив.
— Вам ведь скучно дома одной? Признайтесь! — улыбнулась заведующая.— А тут хоть среди людей будете!
Быть среди людей оказалось куда легче для души, чем вариться в одиночестве своих мыслей.
Кристина так и не звонила за это время. Данило тоже молчал. Лишь однажды в начале августа пришло короткое сообщение:
«Мам, у нас всё нормально. Не переживай! Мы потом позовём.»
Позже? Когда это «потом» наступит? Когда им снова станет удобно?
Тем же вечером Полина принесла новость, которая ударила по сердцу сильнее любых слов:
— Кристина продаёт вещи через «Авито». Я искала себе швейную машинку и вдруг наткнулась на их объявление! Узнала их кухню по фото…
Сначала Ганна отказалась верить словам подруги. А потом увидела сама: на снимке полка с книгами из студенческих лет Данило — те самые подарки от неё; сервант из их старой комнаты; а продавалась кофемашина…
Та самая дорогая импортная кофемашина на день рождения Кристины! Она выбирала её вместе с консультантом специально: «Для настоящего латте!» — тогда радовалась Кристина…
А теперь цена 15 000 гривен и подпись: «Состояние отличное! Продаю за ненадобностью».
У Ганны перехватило дыхание от боли и обиды.
— Почему ты ничего мне не сказал? — тихо спросила она Данило по телефону после того как он наконец ответил на звонок.— Зачем вы распродаёте вещи?
— Мам… Мы пересматриваем бюджетные приоритеты… Решили досрочно закрыть часть кредита…
— За счёт кофемашины?
— Кристина ей почти не пользуется… Считает ненужной тратой места… Ещё кресло выставили на продажу… Помнишь то кресло? Ты дарила нам… Оно никуда у нас сейчас не вписывается… Мы делаем перепланировку квартиры…
— И что дальше? Вы меня тоже собираетесь выставить?
На другом конце провода повисло гнетущее молчание…