— Ганна, не начинай…
Но та уже начала.
Утром следующего дня она отправилась туда. Без звонка, без предупреждения — просто не смогла больше терпеть.
На лестничной площадке витал запах ужина — кто-то жарил курицу. Дверь открыла Кристина. Внучка была у неё за спиной, в слинге. Сама — без косметики, в домашней футболке, волосы распущены и не уложены.
— Зачем вы пришли? — спросила она спокойно, но в голосе прозвучало остро. — Мы ведь не договаривались.
— Хотела посмотреть в глаза тем, кто распродаёт подаренное. И понять: это уже ваш дом?
— Конечно наш. Мы за него платим, мы его содержим и здесь живём.
— Значит, я здесь лишняя?
— Да.
Просто и прямо. Ни оправданий, ни попыток смягчить слова.
Ганна стояла в прихожей и взглядом цеплялась за каждую деталь. Те самые часы — подарок на первую зарплату сына. Картина, которую они когда-то вместе повесили на стену… Теперь она снята и прислонена к шкафу — как ненужная вещь.
— Вы даже не спросили разрешения продать… — прошептала она. — Я ведь старалась… Я же не чужая…
Кристина прервала её:
— Ганна… Вы всё ещё считаете: если что-то подарили, то имеете право распоряжаться этим? Это и есть контроль. Вы просто не умеете отпускать.
Из комнаты вышел Данило. Лицо уставшее, помятое; от него пахло перегаром.
— Мам… тебе не стоило приезжать…
Она всё поняла без слов.
На прощание Кристина произнесла ровным голосом:
— Послушайте… приходите тогда, когда мы вас зовём. Без приглашения лучше не надо. Это наш дом, наше пространство. И правила тут устанавливаем мы сами.
Посуду дома я мою руками — а у нас тут посудомойка стоит.
После той встречи Ганна три дня провела в постели.
Не от болезни: анализы были хорошие, давление стабильное, сон приходил легко… Просто внутри всё будто отключилось: желания исчезли, мысли замерли… даже обида куда-то ушла. Как будто выключили ток внутри тела и оставили только автоматические функции: дышать, глотать слюну да моргать глазами.
Слёз тоже больше не было — они закончились ещё на пороге той квартиры… той самой квартиры, что раньше казалась ей надёжным тылом. Теперь же она стала чужой. И сын там чужой человек… И внучка – та самая девочка, которую она растила как родную – теперь будто из другой жизни…
Полина заглядывала каждый вечер: приносила супы или пироги с начинкой… Молчала о главном.
Однажды сказала:
— Ну хоть поверь сама себе: ты хорошая женщина… Ты старалась как могла и делала всё правильно по-своему… Просто люди стали другими сейчас… Холоднее стали…
— Или я слишком старомодная…
— Пусть так будет… Но ты ведь добрая… Не вредная… Не такая ужасная, какой они тебя представляют…
Ганна слабо улыбнулась:
— А кто «они»? Моя семья?
Через пару недель Данило сам набрал номер матери:
— Мам… у тебя всё нормально?
— Прекрасно себя чувствую,— ответила она спокойно.— Я теперь умею держаться подальше от чужих дел…
Он помолчал немного и потом сказал:
— Наверное… мы были неправы… Просто устали очень сильно… Всё навалилось сразу…
— Это слабое оправдание,— сказала она.— Ты ведь взрослый мужчина уже… Ты живёшь с ней под одной крышей – ты ей не гость и давно уже не ребёнок… Или ты этого больше не ощущаешь?
Сын тяжело выдохнул в трубку; она услышала щелчок зажигалки – он закурил сигарету прямо во время разговора…
— Не знаю сам… Я между вами всегда был… Понимаешь? Между двумя берегами…
— Не нужно быть между кем-то,— ответила она.— Нужно быть рядом хотя бы с одним человеком по-настоящему… А ты сейчас ни с кем…
— Мам…
— Что?
— Я скучаю по тебе… И дочка твоя тебя вспоминает часто…
Вот тут кольнуло внутри что-то тонкое и острое… Но виду она не подала:
— Я тоже скучаю по вам… Но напомню: без приглашения мне нельзя приходить к вам…
И положила трубку на место.
Осенью Ганна снова вернулась работать в детский сад – теперь уже окончательно и всерьёз. Заведующая встретила её радостно:
Таких воспитателей сейчас почти нет – чтобы память отличная была на каждого ребёнка; чтобы замечала всё вокруг; чтобы умела находить подход к малышам – да ещё при этом без крика и скандалов…
Ганна усмехнулась:
— Просто научилась молчать вовремя… Там где раньше спорила – теперь смотрю молча в окно… А там листья летят себе потихоньку… Красиво ведь…
Заведующая улыбнулась:
— Может быть вы просто повзрослели?
Ганна пожала плечами:
— А может просто устала…
На день рождения внучки ей прислали фотографию: торт со свечками; розовая повязка на голове малышки; шарики разноцветные вокруг неё… На заднем плане – новая кухня без единого знакомого предмета…
На снимке всё выглядело идеально правильно… Но впервые Ганна даже не распечатала фото – просто закрыла экран телефона и убрала его в ящик стола…