Оксана молчала, переваривая услышанное.
— Я в курсе, что вы Марьяне помогаете. Продукты привозите, с огородом возитесь. Значит, и мне должны.
— Подождите, — перебила её Оксана. — Вы хотите приравнять себя к Марьяне?
— А что тут сравнивать? Я мать вашего мужа.
— Родная мать по крови, — отчётливо произнесла Оксана. — А Марьяна наших детей растила, подарки им дарила, на море возила. Когда Мирослав поступал в университет, она отдала последние гривны на оплату учёбы. А перед нашей свадьбой она целую неделю шила мне платье собственными руками.
Ганна сжала губы.
— У меня были причины. Я не могла…
— Зато смогли слетать в Турцию с очередным спутником жизни на наши свадебные деньги, — холодно отметила Оксана. — Помните тот кредит, который Мирослав оформил на ваше имя?
— Это всё в прошлом!
— Прошло всего три года. И именно тогда вы нас видели в последний раз. Когда деньги закончились.
В комнате воцарилась тишина. Ганна поднялась и подошла к окну.
— Я старею… — сказала она тише обычного. — Мне страшно остаться одной совсем.
В её голосе впервые за весь разговор прозвучали настоящие эмоции. И Оксана ощутила знакомое чувство жалости — то самое, из-за которого она подкармливала бездомных котов и помогала пожилым соседкам.
Но тут же вспомнила девятилетнего Мирослава, который рассказывал ей, как сидел на дедовском заборе и ждал маму. И семилетнего мальчика, плакавшего по ночам и спрашивавшего у бабушки: «Почему мама меня не любит?»
— Ганна… — спокойно произнесла она. — А вы помните, как Мирослав лежал в больнице с воспалением лёгких? Ему тогда было восемь лет.
— Причём здесь это…
— Марьяна три недели не отходила от его койки. Она ночевала на стуле в коридоре больницы: родственников ведь не пускали в реанимацию. А вы где тогда были?
Ганна отвернулась к окну.
— Со Станиславом в Одессе… Но я же не знала…
— Знали прекрасно. Марьяна вам звонила сама лично. Я слышала своими ушами: она умоляла вас приехать. А вы ответили ей про купленные путёвки.
Повисло молчание. За окном доносились детские голоса — школьники играли во дворе.
— Ладно уж… — Ганна обернулась к ней лицом. — Что было – то прошло… Но я ведь его мать! У меня есть права!
— Права? — Оксана поднялась со стула. — А обязанности у вас когда-нибудь были?