— Не то? — Остап Соколов с грохотом поставил бокал на стол, и капли шампанского брызнули на скатерть. — То есть, моя жена в халате на диване с чужим мужчиной — это я неправильно истолковал?
— Мы просто разговаривали! — Орися Соколова судорожно натянула халат, стараясь плотнее его запахнуть.
— Конечно, очень деловая беседа, — Дарина Руденко обвела взглядом свечи и вазу с фруктами. — Особенно шоколадная клубника располагает к серьёзным разговорам.
Михайло Мазур шагнул к Дарине:
— Дарина, родная… Я идиот. Полный кретин. Но это ничего не значило! Просто… слабость момента.
— Момента? — Дарина достала телефон из кармана. — Переписка длиной в три месяца — это момент? Восемь встреч в гостинице тоже укладываются в минуту?
— Ты за мной следила?! — вспыхнул Михайло, и это прозвучало настолько нелепо, что Дарина рассмеялась в голос.
— Ты мне изменял три месяца подряд, а теперь возмущаешься тем, что я узнала об этом?! У тебя вообще совесть есть?
— А у тебя?! — Остап развернулся к Орисе. — Я вкалывал день и ночь, чтобы ты ни в чём не нуждалась! Оплатил твою учёбу, купил тебе машину! А ты?!
— Ты всегда только работал! — выкрикнула Орися. — Мне тебя не хватало! А Михайло хотя бы интересовался мной!
— За счёт своей жены, между прочим, — холодно произнесла Дарина. — Пока я стирала его рубашки и готовила ужины дома, он дарил тебе цветы на мои деньги. Очень трогательно.
Михайло побледнел до мелового оттенка. Орися опустила взгляд.
— Знаете, что самое забавное? — продолжила Дарина спокойно. — Вы оба считали себя такими хитрыми.
Думали, никто ничего не заметит. Строили планы на потом… Но какое может быть будущее у отношений без правды?
— Она права, — Остап посмотрел прямо на Орисю. — Хоть раз задумывалась о последствиях? Или думала только о себе и своих желаниях?
— Я… я любила его… — прошептала Орися дрожащим голосом.
— Любовь? Это ты называешь любовью? — переспросила Дарина с горечью. — В настоящей любви нет места предательству. Там есть уважение и честность. А у вас была лишь похоть да эгоизм.
Михайло опустился на диван:
— И что теперь?
Дарина уселась напротив:
— Теперь вы оба останетесь со своими решениями один на один. Михайло, твои вещи уже собраны и лежат в машине. Забирай их и ищи себе новое жильё.
— Ты меня выгоняешь?! Из нашего дома?!
— Из моего дома. Квартира оформлена на меня – забыл? Её купили мои родители за свои деньги.
— Но Дарина…
— Никаких «но». Ты сделал свой выбор – теперь живи с его последствиями.
Остап кивнул:
— Орися… Я подаю документы на развод. Адвокат уже работает над этим вопросом. Квартиру можешь оставить себе – я съеду сам. Но алиментов не будет – даже не надейся.
Орися бросилась к нему:
— Остап! Прости меня! Прошу тебя! Больше никогда такого не будет!
Он мягко отстранился:
— Уже поздно… Доверие нельзя склеить как разбитую чашку… Я отдал тебе всё – а ты выбрала его…
Михайло поднялся с дивана пошатываясь:
— Значит… всё? Двенадцать лет вместе – и конец?
Дарина ответила твёрдо:
— Всё закончено… Ты сам разрушил наш брак своими руками…
Она повернулась к выходу; Остап пошёл следом за ней. Уже у двери Дарина оглянулась через плечо:
— Кстати… Михайло… Твоя «рыбалка» удалась: ты поймал то единственное, чего заслуживал – одиночество и пустоту…
Они вышли из квартиры; дверь закрылась за ними глухо, отрезав звуки рыданий Ориси и бессвязные оправдания Михайла.
На улице Дарина глубоко вдохнула прохладный воздух:
― Знаете что… Мне вдруг стало так легко…
― И мне тоже… ― улыбнулся Остап тихо ― Пойдёмте выпьем кофе? Нам обоим нужно немного прийти в себя…
― С удовольствием…
Они пошли по улице вдоль домов; дождь уже закончился – из-за облаков пробилось солнце и осветило мокрый асфальт золотистыми бликами.
Дарина подняла лицо вверх навстречу свету и улыбнулась: впереди начиналась новая жизнь – без лжи, без боли… без фальшивых обещаний…
А где-то там наверху – в квартире на четвёртом этаже – двое людей осознавали: их маленькая тайна обернулась огромной трагедией…
Они хотели украсть чужое счастье – а потеряли своё собственное…
Дарина больше не оглядывалась назад: эта глава завершена окончательно…
Впереди ждала свобода…