И Александр увидел — в ледяной проруби барахталась крошечная девочка, совсем малышка.
Он не стал раздумывать. Сбросил с себя пуховик, стянул сапоги. Будто само тело рванулось в воду.
Морозная вода обожгла, дыхание перехватило, словно от удара. Но Александр с детства знал эту реку — он понимал, где течение, как нырять. Ушёл под лёд, распахнул глаза — темно и больно. Вдали, метрах в пятнадцати, мелькнуло движение. Она.
Он грёб из последних сил. Схватил её за рукав и потащил обратно. Пальцы не слушались, грудь разрывала жажда воздуха.
Когда вытолкнул девочку на поверхность, всё вокруг поплыло перед глазами. Сам выбрался едва живой, завернул малышку в свой пуховик и пошёл вперёд. Просто брёл на ватных ногах до тех пор, пока навстречу не бросились люди. Крики, руки, тепло — а потом провал в темноту.
Очнулся уже в палате. Долго не мог сообразить, где находится. За окном лежал снег; воздух был пропитан запахом лекарств и яблоками. Рядом сидела мама — держала его за руку и тихо плакала.
— Ты у меня герой… — прошептала она.
Смысл этого слова тогда ускользнул от него. Но он запомнил её голос — будто она боялась даже вдохнуть полной грудью.