«Заплатишь нам полмиллион – и всё. Иначе мы устроим такой позор, что пожалеешь!»
«Эксперт» побледнел. Игорь кинулся к Алине, но она шагнула назад, держала телефон высоко:
– Сюрприз. Я записываю каждый разговор. Мой юрист уже получил несколько таких файлов, – сказала она, с трудом удерживая дрожь в голосе. – Если вы ещё раз попробуете меня шантажировать, касательно «общего имущества» или чего-то подобного, я передам эти записи в полицию. И вас будут судить по уголовной статье.
– Да кто тебе поверит? – прошипела Нина, но в её глазах мелькнул страх.
– Поверят документам и записям, – Алина приблизилась, почти касаясь носом женщины. – Ваши фальшивые чеки – ничтожны. «Нотариальная открытка» – детский лепет. Если вы не прекратите, я сделаю всё, чтобы вас осудили за мошенничество. Вам нужна такая слава?
Нина застыла, будто проглотила язык. «Эксперт» молча помчался к выходу. Игорь ерзал с ноги на ногу, затем резко махнул в сторону Нины:
– Пошли. С ней всё понятно. Она нас ещё будет умолять…
– Что ты там бормочешь?! – вскрикнула Алина, сорвавшись на крик. – Убирайся и тащи своего «специалиста»! Это моя квартира. Моё личное пространство, понимаешь? Хватит терзать мои нервы!
Игорь зло взглянул, что-то прошипел и исчез за дверью вместе с тётей. Дверь лязгнула так, что задребезжали стёкла.
Алина опустилась на пол, ощущая, как к глазам подступают слёзы облегчения. До этого момента она сдерживала эмоции, но теперь пришло чувство освобождения: «Я поступила правильно. Я поставила их на место».
В последующие недели Алина ожидала, что родственники всё же попытаются довести дело до суда. Но ни одного иска не поступило. Ни звонков, ни угроз – полная тишина. Вероятно, они осознали, что у неё достаточно «козырей» и не решились рисковать. Им также не хотелось, чтобы вся эта история вышла наружу официально.
Конечно, звонки от дальних родственников не прекратились сразу: многие продолжали упрекать Алину в «неблагодарности» и «жадности». Но, посоветовавшись с адвокатом, она спокойно отвечала всем: «Если кто-то думает, что я обязана делить квартиру – пусть идёт в суд. Я готова к любым разбирательствам. И у меня есть доказательства своей правоты».
Постепенно все стихли. Алина осталась жить в новой квартире, а Нина и Игорь исчезли из её жизни. Да, ей было больно осознавать, что близкие могут так предать. Но она испытывала и гордость: она не сломалась, не отдала своё заслуженное жильё из страха или чувства вины. Она одержала победу – и сделала это открыто, без скандалов и криков о помощи, опираясь на закон и собственную решимость.
Однажды вечером Алина сидела у панорамного окна, смотрела на огни большого города. Вспоминая все угрозы, она горько усмехнулась: «Интересно, сколько ещё таких, как я, сталкиваются с семейным шантажом?» Но тут же ощутила тёплое ощущение внутри. Провела рукой по гладкой поверхности стены и с улыбкой подумала: «Мой дом – моя крепость. И никто меня отсюда не выгонит».