Оксанка металась по квартире, торопливо собирая в чемодан лишь самое необходимое. Ее движения были резкими и беспорядочными, словно за ней кто-то гнался. Дыхание сбивалось, вырываясь с хрипом, а пальцы никак не могли справиться с упрямой молнией на переполненной сумке. Всего час назад раздался звонок из поликлиники — растерянный голос главврача звучал в трубке, пытаясь выяснить причины столь неожиданного решения. Ей, конечно же, разрешили уйти без лишних вопросов, но в воздухе повисло немало недосказанных «почему», на которые она не имела ни сил, ни желания отвечать.
Объяснять что-либо она не стала. Мысль о том, чтобы озвучить произошедшее вслух, казалась ей невыносимой.
Перед глазами всплывали воспоминания о начале их отношений с мужем — яркие и теперь такие горькие. Они познакомились еще тогда, когда Оксанка проходила практику в городской больнице. Между ними сразу пробежала искра — сильная и стремительная. Они не стали откладывать чувства на потом: вскоре сыграли скромную свадьбу, полную тепла и искренности. После этого Оксанка устроилась работать в поликлинику; они решили сначала укрепиться в профессии и жизни, а уж потом думать о детях. Сначала — уверенность в завтрашнем дне, остальное подождёт.
Но время шло своим чередом — и как-то незаметно всё отодвинулось на второй план.
Иногда она осторожно намекала мужу о том, как мечтает услышать дома детский смех. Но он лишь отмахивался: мол, сейчас не время — слишком много проблем и нестабильности вокруг. Теперь же эти разговоры отзывались внутри болезненным комом.
Всё то хрупкое счастье, которое она считала своим миром, разрушила Ярина — та самая подруга, которой Оксанка доверяла сокровенное.
Прошлой ночью ей стало окончательно ясно: Ярина никогда не была настоящей подругой.
Её ночное дежурство отменили буквально за час до начала смены. Обрадованная возможностью сделать приятный сюрприз супругу, Оксанка решила вернуться домой раньше обычного. Она вставила ключ в замок… открыла дверь… и застыла на пороге так резко, будто кто-то ударил её под дых.
Из гостиной доносился радостный женский смех — слишком знакомый голос невозможно было спутать ни с чьим другим.
— Ты каждый раз меня поражаешь! — сказала Ярина с такой теплотой в голосе, что у Оксанки перехватило дыхание. — Даже представить боюсь: что ты ещё придумаешь!
— Всё ради тебя, моя звёздочка… — ответил мужской голос — родной до боли и теперь такой чужой. — Ты для меня целая вселенная… Я готов на всё ради твоей улыбки…
Слушать дальше было выше её сил: каждое слово ранило сердце острыми иглами боли. Медленно отступив за порог квартиры и оставив дверь приоткрытой настежь миру лжи внутри неё самой же дорогого дома… Оксанка бесшумно спустилась по лестнице вниз как тень без плоти или голоса…