Холодный ноябрьский день наполнил кабинет нотариуса ледяной тишиной. Данило сидел, сжав зубы от едва сдерживаемого гнева, а его пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла.
Три дня назад пронизывающий ветер развевал его волосы у могилы Ореста — человека, которого он считал отцом, несмотря на отсутствие кровного родства. Полгода назад Орест пропал в Непальских горах, и только недавно его официально признали погибшим после завершения поисков и оформления всех необходимых документов.
Напротив него сидела Александра — в траурном, но изысканном наряде. Её тонкие пальцы едва касались колена Назара, «старого друга семьи», чьи взгляды она ловила исподтишка.
— Моей супруге Александре я завещаю наш загородный дом, банковские счета и семьдесят процентов акций компании «ДорошенкоСтрой», — зачитал нотариус.
Александра прикрыла рот ладонью, изображая скорбь, но Данило заметил холодную искру в её взгляде.
— Моему пасынку Даниле я оставляю поздравительную открытку, которая находится в конверте при этом завещании.
У него перехватило дыхание. Пятнадцать лет он посвятил делу отчима — прошёл путь от стажёра до финансового директора компании. Он отказался от собственной архитектурной карьеры после сердечного приступа Ореста. И теперь — открытка?
Назар слегка удивлённо приподнял бровь. Александра метнула на него предостерегающий взгляд, но уголки её губ дрогнули — она еле сдерживала улыбку. Между ней и её спутником пролетели многозначительные взгляды: оба едва скрывали насмешку.
— Жаль, Данило, что ты так и не стал по-настоящему частью нашей семьи, — произнесла Александра с притворным сочувствием. — Теперь ты свободен строить свою судьбу сам.
Дверь распахнулась без стука. Назар вошёл в кабинет Данила вместе с двумя охранниками — тот как раз сидел за столом и рассматривал странную открытку с изображением маяка.
— Освобождай помещение, Данило. С сегодняшнего дня ты здесь больше не работаешь.
— На каком основании? У меня действующий контракт…
— Контракт аннулирован. Приказ подписан час назад… новым генеральным директором. — Назар продемонстрировал золотой перстень — точную копию того самого кольца, что носил Орест. — Компании необходима новая энергия. А тебе… удачи с твоей открыткой.
Когда охранники проводили его к выходу, Назар наклонился к нему и прошептал:
— Орест так и не смог признать тебя своим наследником по-настоящему… Видимо, были причины.
В своей съёмной квартире Данило вновь принялся изучать открытку. Внутри была надпись рукой Ореста: «Помни наш разговор о сокровищах, сынок. Маяк укажет путь. P.S.: Ключ твоего детства ждёт там же, где мы прятали твои рисунки.»
Он вспомнил их последний разговор перед тем как отчим отправился в Непал.
— Почему Александра не едет с тобой? — тогда спросил он.
Орест посмотрел на него настороженно:
— Будь внимателен, сынок… Иногда истина скрыта там же, где мы были счастливыми.
Теперь же он снова смотрел на открытку и вспоминал другие странные намёки отчима: как на своё тридцатилетие тот сказал: «Судьба даёт нам детей не по крови… а по душе. Твой настоящий отец гордился бы тобой.» Или тот день у моря: «Ты так похож на свою мать… Те же глаза… будто насквозь видят.»
Раньше он не придавал этим словам значения — ведь Орест почти никогда не говорил о Ганне, его матери, ушедшей из жизни ещё тогда, когда ему был всего годик.
Звонок телефона вырвал его из размышлений. Это была Эмилия — его невеста.
— Ты даже слова мне не сказал о том, что тебя уволили! Я узнала это от Александры! Что теперь будет с нами?
— Эмилия… — тихо перебил её Данило. — Ты любишь меня или мою должность?
Молчание стало самым красноречивым ответом.
— Не будь ребёнком, Данило… Я три года ждала момента когда ты выберешь нас вместо Ореста! Я устала мечтать о другой жизни: путешествиях… будущем… А ты всё отдавал ему! Как будто был его слугой…
Он отключился и снова перевёл взгляд на открытку: маяк… «Скадовск – 1990». Он вспомнил это место – приморский городок детства; туда они ездили вместе с Орестом…
Это была единственная зацепка.
И он должен был проверить её.