— Жалко. Это для нас и для наших детей.
— Столько лет знакома с тобой, и никогда бы не подумала, что ты такая скупая и злая…
— Вот и началось, — перебила я. — Бери то, что дала, и уходи. Либо возвращай обратно и иди к мужу с пустыми руками. Я положила много — из уважения и благодарности. А ты понятия не имеешь, что это такое.
— Да к чёрту тебя, — огрызнулась Тамара Ивановна. — Будешь сидеть на картошке, а другим ничего не оставишь.
— Буду, — спокойно ответила я. — И что теперь?
Раздражённо фыркнув, Тамара Ивановна удалилась, забрав предложенные продукты. Я осталась на кухне, допивая чай с пирогом. Было о чём задуматься.
— Влад, — позвала я.
Он выглянул из соседней комнаты, куда ушёл после чаепития.
— Как считаешь, — спросила я, — может, стоило поделиться? Я понимаю, что никому ничего не обязана, что мы всё лето трудились ради овощей и ягод, пока они отдыхали. Но всё равно… Чувствую себя скупой.
— Не обращай внимания, — ответил Алексей. — Мы такие же пенсионеры, как и Тамара Ивановна. Живём так же скромно. Что, всех должны кормить — только потому, что не ленимся?
Я кивнула и решила, что вопрос закрыт.
На следующий вечер, вынося мусор, услышала, как обе соседки сплетничают о нас в углу.
— Эти овощи их детям не нужны, — говорила одна. — Наверняка дети картошку не едят, им проще купить. Наверное, думают: «Опять родители со своими кабачками и огурцами, некуда девать».
— Надо как-то отработать машину, которую просили, — ответила другая. — Вот и завалят детей помидорами и банками с малиновым вареньем.
— Всё равно в холодильниках залежится и сгниёт, — пробормотала первая. — Выбросят, а родителям скажут, что всё съели. А нам нужнее.
— Нам ничего не перепадёт. Смирись. Жадные оба. Всё себе оставляют. О других не думают.
Если до этого подслушанного разговора я испытывала угрызения совести, то теперь окончательно от них освободилась. Хорошие люди не сплетничают за спиной. Не просят с улыбкой, а потом поливают грязью. Помощь — дело добровольное. Я никому не обязалась помогать, и муж тоже.
Наши дети с внуками обожают заготовки — банки исчезают молниеносно. Я знаю своих детей. Если что-то не понравится — сразу скажут. А так сами просят отложить томатов, насушить чеснока, щавеля, клубники и всего остального.
«Пусть злословят, — подумала я, возвращаясь в квартиру. — Если бы предложили помочь с заготовками, я бы с радостью поделилась в обмен на труд. А так — хорошо придумали: бездельничать, а потом питаться за чужой счёт».
Соседки, заметив меня, напряглись и замолчали. Пока я не скрылась за дверью, они бросали злые взгляды, но даже не поздоровались. Меня это обрадовало — не придётся изображать притворную вежливость. А результатами своего труда я разбрасываться не намерена.