– Вам её жаль?
– Жалко всех, кто ушёл, София. Они уже ничего не могут изменить.
Он выпрямился, опираясь на лопату. Могила была готова — ровная и глубокая. Всё было сделано как надо.
– Пойдём, согреемся чаем, – позвал он. – Ты, наверное, совсем продрогла.
Девочка подбежала к нему и крепко сжала его мозолистую ладонь своей маленькой ручкой. От этого простого прикосновения становилось теплее на душе. И сторожка — хоть и тесная, с запахом старых трав и дыма — для Софии была самым надёжным уголком на свете.
Утром подъехал катафалк. Чёрный автомобиль остановился у свежевырытой могилы. Из него вышли двое мужчин в строгих костюмах, вынесли лакированный гроб и поставили его на табуретки у края ямы.
– Побыстрее давайте, у нас ещё дела, – бросил один из них Богдану.
Старик нахмурился. Он терпеть не мог спешки в такие минуты. Нужно постоять молча, попрощаться по-человечески.
– Подождут, – отрезал он резко. – Это не дрова везти. Так положено.
Мужчины равнодушно пожали плечами и вернулись в машину — пообещали заехать через час. Богдан остался один: с гробом, с тишиной и последним часом покоя для той, кому он был особенно нужен.
Он сидел на лавке рядом и курил самокрутку, глядя на крышку гроба. В этот момент из сторожки неслышно вышла София. Осторожно приблизилась к могиле, присела на корточки и заглянула внутрь. На белом атласном покрывале лежала красивая женщина с лицом цвета воска — будто просто уснула. Девочка долго смотрела молча, потом повернулась к Богдану:
– Дедушка… вы ведь не по-настоящему её закопаете?
Эти слова ударили прямо в грудь — дыхание перехватило от неожиданности. Богдан закашлялся и затушил сигарету о подошву ботинка. Хотел прогнать девочку прочь — чтобы не смотрела туда… но не смог вымолвить ни слова: что-то в её взгляде останавливало его — уверенность ребёнка в том, что всё вокруг можно изменить.
– Иди отсюда, София… тебе здесь нельзя быть… – хрипло сказал он и подошёл к гробу.
Пора было закрывать крышку. Он взялся за неё обеими руками… но вдруг пальцы коснулись кожи женщины — холодной… но не совсем ледяной… Не такой уж мёртвой… Сердце екнуло от тревоги: он снова приложил пальцы к шее… Секунда… другая… Там под кожей едва ощутимо бился пульс! Она жива!
Богдан резко отпрянул назад — словно обжёгся о металл печи. Мысли метались одна за другой: вспомнился случай из прошлого — как человека ошибочно признали мёртвым после летаргического сна… Если бы не София! Если бы она тогда промолчала…
Руки дрожали так сильно, что едва удалось набрать номер скорой помощи с кнопочного телефона. Когда врачи приехали и увезли женщину под капельницами — удивлённые до немоты,— девочка подбежала к старику:
– Дедушка! Вы же спасли человека! Вы настоящий волшебник!
Богдан сел обратно на лавку и прижал девочку к себе:
– Нет-нет… это ты спасла её… птичка моя… – прошептал он тихо, поглаживая её волосы ладонью.— Без тебя я бы такой грех совершил… что до самой смерти бы себе этого не простил…
Прошёл месяц; жизнь на кладбище вновь вошла в привычное русло: Богдан продолжал копать могилы как прежде; а София каждый день проводила рядом с ним среди деревьев да камней памяти… Лето медленно уходило прочь; старик всё чаще думал о школе для девочки…