Тамара взглянула на сына. На его волосы, увенчанные сединой у висков. На руки, ставшие такими же крепкими, как у отца. Сын, ставший взрослым, казался почти чужим. А фраза «мы дома» прозвучала словно удар по лицу.
Я — это дом, а вы — гости, которые уверены, что всё им принадлежит.
Она направилась в ванную, заперлась там, включила воду и села на край ванны, тихо, коротко, но искренне расплакалась.
Вечером ожидался спектакль. Тамара заранее приобрела билет, собиралась пойти одна — комедия, известная актриса, красивые костюмы, мечта, которую давно лелеяла.
— Мам, ты всерьёз? — удивилась Елена, заметив её в пальто. — Сейчас прямо?
— Да, всерьёз.
— А мы тут одни останемся? Без еды? Без присмотра?
— Вы взрослые люди, — с натянутой улыбкой ответила Тамара. — Или вы сюда со справкой приехали?
Сергей вмешался:
— Мам, подожди. Мы думали, ты с нами посидишь. Блины твои — это был завтрак. А ужин?
— Кто ест, тот и готовит, — спокойно заявила Тамара. — Ключи у вас есть. Я скоро вернусь.
Она вышла из квартиры, на лестнице оперлась на перила — кружилась голова. Вечером в театр она не пошла. Просто спустилась во двор, села на скамейку и сидела там около двух часов. Никому не нужная. Даже самой себе.
Утром проснулась с температурой. Спина ломила, ноги сводило. Никто не обратил внимания. Все завтракали хлопьями и смеялись.
— Мам, у нас к тебе просьба, — начала Елена за завтраком. — Ты бы могла с понедельника посидеть с Катей? Мы с Сергеем в офисе, Оля в школе…
— Я болею, — тихо произнесла Тамара. — Мне плохо.
— Ну знаешь, сейчас никому не сладко, — фыркнула Елена. — Кто же сейчас здоров?
Сергей даже не оторвал взгляд от телефона, лишь кивнул:
— Потерпи немного. Помоги нам.
Тамара поднялась, подошла к окну, смотрела на дерево во дворе — грязное, искривлённое. И вдруг осознала: хватит. Довольно. Всё.
— Я не няня, не бесплатная прачка и не государственное учреждение социальной помощи. Я человек. Понятно?
— Мам, ты чего? — растерялся Сергей.
Тамара резко обернулась:
— Я ухожу. Уезжаю. И не спрашивайте — куда. Хотите жить в этой квартире — живите. Но без меня.
Она стала собирать чемодан. Наконец-то — для самой себя.
Чемодан был старый, ещё с тех времён, когда они с Андреем отдыхали в Одессе. Колёса скрипели, молния заедала, но Тамара тянула его, словно знамя. По квартире — как по полю битвы. Из комнаты в комнату, не реагируя на вздохи и вопросы.
— Мама, ты серьёзно? — бежал за ней Сергей в одних носках, с помятой футболкой и ошарашенным выражением лица.
— Серьёзно, — сказала Тамара. — Я тебя родила, вырастила и даже блины пекла. Этого достаточно на один жизненный цикл.
— Ты же больна! — возразила Елена. — Куда ты поедешь с температурой?
— Не волнуйтесь. В аду теплее, чем у вас на кухне.
Она резко захлопнула чемодан, словно крышку гроба. Взглянула на Елену, которая стояла с кружкой кофе — с тем самым напитком, сваренным Тамарой по привычке, автоматически.
— Ты, между прочим, могла бы спросить, как я себя чувствую.
— Так я вроде и спросила… — пробормотала Елена. — Вчера.